К сожалению, больше ничего ценного
среди первых останков не нашлось, как и подсказки относительно
происходившего в этой комнате, так что я перешел к следующей куче.
Разнообразием трофеи не радовали: пара серебряных монет, пряжка и
амулет. В этот раз остроконечная звезда — и снова с пустотой
оправой.
— Странно. Вор не стал бы
заморачиваться, вынимая камни — забрать украшения целиком куда
проще, — вслух рассудил я, слушая свой охрипший голос. — Значит,
внутри амулетов было нечто, уничтоженное временем. Может, особенно
ценная порода дерева?
Ответить мне никто не мог, хотя
кое-что я узнал даже у трупов. Одно из тел оказалось не на конце
гексаграммы, как остальные, а чуть в стороне — будто некто пытался
сбежать. Похоже, именно его трусость привела к срыву всего ритуала
и гибели остальной семерки.
В его костлявых пальцах был зажат
кинжал.
Хмыкнув, я стряхнул останки с оружия,
но от прикосновения кинжал раскрошился на чешуйки. Некачественное
железо продержалось куда меньше золота и серебра. И тем
удивительней, что амулеты сохранились даже без царапин и следов
разрушения.
Вот только продать их я смогу не
раньше, чем выберусь из склепа.
Внимательный осмотр зеркал подтвердил
худшие опасения — они все оказались намертво вмурованы в стены.
— Простите, мадам, — произнес я,
забирая бедренную кость у бывшей обладательницы длинной
разложившейся шевелюры.
Размахнувшись я ударил по зеркальной
поверхности. Вот только вместо ожидаемого звона стекла услышал
сухой хруст сломавшейся кости.
Отбросив бесполезный обломок, я
внимательней присмотрелся к зеркалу. Так и есть — идеально
отполированное серебро. Очень толстый слой серебра, которое не
пробить подручными средствами.
Протерев и послюнявив палец, я
медленно прошелся по комнате в поисках дуновения. Безуспешно. Если
сквозняки и были, то слишком слабые, чтобы почувствовать их
кожей.
Нужна свеча.
Не особо задумываясь, я принялся
творить иллюзию. Плетение структуры заняло у меня чуть больше
времени, чем вызов стандартной, но далось легко.
Создание иллюзий было частью моей
природы. Тем, что нельзя отнять, даже стерев воспоминания. Но чем
дольше я возился с иллюзией, тем явственней понимал — со мной
что-то не так. Чужое тело казалось непривычным, хотя его
использование не вызывало проблем. Что же до магии — она оказалась
в несколько раз слабей, чем я привык.