[4] Столица
Северного Предела.
[5] Обряд
инициации, когда маги из драконьих кланов обретают полную силу и,
следовательно, считаются совершеннолетними. Проходит в двадцать
один год.
[6] Коготь
— человек из ближайшего окружения эссы, его личная свита.
Одновременно телохранитель и советник, часто друг.
[7] Спутник
— домашний питомец, духовно связанный с драконом.
Я ненавижу города людей. Шумные,
грязные, пропахшие конским навозом, мокрой шерстью, гниющими
отбросами и сточными водами, они вызывают во мне одну лишь
неприязнь, заставляя с тоской вспоминать хрустальные башни
Иньтэона.
Ненавижу самих людей. Хаотично
шатающиеся стада свиней, озабоченных, как бы сытно набить брюхо,
обзавестись хлевом побольше, попоной пышнее и оравой таких же
толстомордых недалеких поросят. Кажется, главный и единственный
смысл существования большинства из них — загадить все вокруг и
подпортить жизнь соседу.
Ненавижу постоянно держаться
настороже, скрывать свое истинное происхождение. В последнее время
развелось до неприличия много сект, ратующих за исключительность
человеческой расы, чистильщиков, выискивающих «отравленную пламенем
кровь». Чаще всего жертвами доморощенных палачей становились
обыкновенные, никак не связанные с кланами люди, но, случалось, в
загребущие лапы мясников попадались и настоящие драконы.
Я подозревал, что за всеми этими
воинствующими культами прячутся ублюдки из Братства. Испокон веков
Ложе не давало жизни наследникам Крылатых Властителей, то затихая
на несколько десятилетий, то, накопив силы, объявляя очередной
Священный поход.
Вражда между нами не прекращалась ни
на минуту. У меня чесались руки раз и навсегда выжечь скверну, если
уж этим не озаботились мои предшественники. Но Альтэсса Аратай,
смотревший сквозь пальцы на регулярные стычки отдельных охотников и
воинов-драконов, выказал вполне определенное недовольство, стоило
заикнуться о развертывании полноценной военной кампании. Мне, его
командору, пришлось смириться и давить в зародыше время от времени
накатывающее раздражение от сложившейся ситуации.
Пьена, столица Франкены, по чьим
переулкам нас с Вьюной везла запряженная парой каурых лошадей
бричка, выгодно отличалась от большинства известных мне городов
подлунных королевств обилием парков, чистотой мостовых и
относительным спокойствием. Здесь не провожали каждого чужака
подозрительными взглядами, не приставляли толпу шпионов как в
Угарде, которую мне пришлось посетить месяца три назад. И все же...
гомонящие толпы и тяжелый, пахнущий дымом и прогорклым маслом
воздух после недель, проведенных среди тишины и свежести гор,
раздражали непривычностью.