- И к какому варианту склоняетесь? – повернул голову набок
Антонио. Ему не было страшно ну нисколечки. Хотя опасность над ним
нависла нешуточная, это он понял с момента собственно исповеди.
Наверное, отбоялся своё там, на Марсе, и теперь лишь получал
удовольствие от процесса.
- Не знаю, - покачал головой собеседник. - Но то, что вы человек
слова, вижу.
Повисла пауза. Сеньор Серхио во все глаза оценивал его, не
скрывая этого. Наконец, произнёс:
- Вы верите. Ваш путь к богу искренен. И повторюсь, вас трудно
запугать или испугать трудностями. Давайте для начала попробуем
сотрудничать?
- Для начала? – улыбнулся падре Антонио.
- Ну, ликвидировать вас мы всегда успеем, святой отец. А вот
совместный контроль над этой польской дурой… Вещь для меня более
интересная. Я со своей стороны, как патрон и заказчик, вы со своей,
как духовник.
- Браво, сеньор Серхио! – Антонио иронично похлопал в ладоши. –
Я должен благодарить вас за оставленную жизнь?
Сеньор скривился.
- Пожалуйста, не унижайте ни меня, ни себя такими
мелодраматическими банальностями. Мы деловые люди, пусть я в
галстуке, а вы – сутане, надетой, кстати, поверх скафандра ВКС. И
оба понимаем в этой жизни чуть больше остальных. Кстати, а вот и
ваш дом, - указал он за окно.
Машина остановилась, но Антонио не спешил выходить.
- Вы ждёте, что я кому-то расскажу, да? – усмехнулся он. – Я
теоретически могу это сделать, это вас и заводит. Именно потому вы
оставляете мне жизнь и вербуете, а не делаете то, что дОлжно.
- Ваши фантазии, падре, только ваши фантазии, – расплылся
долговязый в лживой насквозь фальшивой улыбке. – В любом случае,
давить на вас я не могу, как и купить вас. А потому расскажете вы
кому-то что-то или нет – будет на вашей совести. Такая формулировка
вас устроит?
Какое-то время они буравили друг друга глазами. Не выдержал,
естественно, сеньор:
- Так что вы на самом деле свободный и очень счастливый человек,
падре. Потому, что живой. И работающий при этом не на кого-нибудь,
а на меня, кем бы меня ни считали. Пусть в рамках надзора за одним
единственным человеком, и платить вам за это никто не будет, ибо
это ваш долг, как священника – помогать страждущим.
- Впрочем, денег я дам, - оговорился он. – Но не вам – вы не
возьмёте. Это пожертвования, на благие дела. Само собой, вашей
церкви, и вы не имеете права их не взять, ибо на них нет крови. –
Сеньор Серхио приторно улыбнулся.