Покрасневший легул пыхтел, но
молчал, также, как и все остальные, угрюмо размышляющие над моими
словами. Каждый из них прекрасно понимал, что о создавшейся
ситуации и не расскажешь-то никому - родители простых нериев, за
редким исключением, не откажутся от учёбы в столь престижной школе
из-за тех возможностей, что открываются перед её выпускниками, а уж
титулованные арксанты и подавно даже слушать не будут - подобное
сразу ляжет неприглядным пятном на репутации семьи или ковената. То
же самое можно сказать и о варианте с обращением в администрацию
школы - вызов родителей или официальных представителей ковената по
подобной причине лишь покажет слабость его детей, что не смогли всё
решить самостоятельно в такой мелочной школьной разборке. А раз
так, то мы слабы и в будущем этой слабостью неизбежно воспользуются
наши конкуренты. Проще уж тогда молчать и послушно платить дань.
Хотя и это так себе выход, ведь это будет означать, что если мы не
будем достаточно сильны, то нами можно манипулировать как только
вздумается, достаточно лишь как следует надавить и
запугать.
Благодаря наставлением дедушки
и отца я всё это прекрасно понимал, и именно это я пытался донести
до остальных. Они должны осознать, что детские игры закончились в
тот самый момент, как только мы перешагнули порог средней школы
«Мато».
- И что же нам тогда делать? -
испуганно проговорил один из нериев.
- Ну, на самом деле у нас
только два выхода, - я обвёл всех внимательным взглядом, - либо
пождать хвосты словно трусливые шавки и покорно выполнять все их
требования, либо, - мои губы искривились в жесткой усмешке, -
объединиться всем вместе и воевать плечом к плечу. Ведь всем
известно, что свора псов может загрызть даже самого лютого
зверя.
Воцарилось напряженное
молчание. Одноклассники пересматривались друг с другом, нервно
кусали губы и лихорадочно размышляли над моими словами. Я же не
торопил их, давая возможность всё как следует взвесить и
определиться.
И тут всё это время сидящий на
лавке сайбер поднялся, чем тут же приковал к себе всеобщее
внимание. Неспешно подойдя, он встал напротив меня и несколько
мгновений смотрел прямо в глаза. Затем его тонкие губы разошлись и
раздался его глубокий, насыщенный голос.
- Джефрин Ат Гнатаган предложил
мне к ним присоединиться.