Гроб грузят на повозку, которая выезжает в ворота. В этот самый момент больные одновременно поднимают обе руки и выпускают множество стрел в небо, бесшумно взрывающихся разноцветными искрами. Баронесса и князь не остаются в стороне.
Как только гаснет последняя искра, обречённые возвращаются в свою темницу. Баронесса следует за ними. Я хочу пройти за ней, но фельтмаршалок хватает меня за руку.
Его горячая ладонь касается меня без перчатки.
– Портал во дворец, – другой рукой показывает на воздух, исходящий волнами. – Прошу!
Киваю вместо слов благодарности и, опираясь на его руку, прохожу сквозь портал.
И едва не задыхаюсь. Я оказываюсь в ротонде без перил. И эта беседка находится высоко на крыше дворца. Узнаю парк и подъездную аллею.
Резко разворачиваюсь, чтобы вернуться назад, но его высокопревосходительство шагает следом. И я врезаюсь в его грудь и тут же отскакиваю, как попрыгунчик. Оступаюсь. Стопа соскальзывает. Крик замирает где-то глубоко внутри, так и не зародившись.
Меня удерживают за руку. Он вытаскивает меня и отходит на пару шагов, чтобы тут же наброситься:
– С кем вы заключили договор?
– Что?
– Не притворяйтесь! – князь стоит в паре шагов от меня, но даже это расстояние давит и мешает нормально дышать. – С кем из дочерей Единосущего вы заключили договор, Полина Андреевна?
– Какой договор? – я отступаю назад и упираюсь спиной в одну из четырёх колонн.
Справа и слева покатая крыша, с которой я слечу в один миг. А до земли лететь далеко! Отскребать не станут. Сверху землёй присыплют, и удобрять не надо.
– Хватит! – он уже рычит. – Что ты им пообещала? – князь подходит практически вплотную и нависает надо мной.
– Вы пугаете меня! – зажмуриваюсь и упираюсь руками в его каменную грудь.
– А ваше поведение сбивает с толку, – он накрывает своими ладонями мои.
Этот нежный и горячий жест проникает в самое сердце.
– То вы льнёте, то отталкиваете, – продолжает фельтмаршалок. На этот раз он говорит тише, более глубокой интонацией.
Я смотрю в его глаза, в которых горит золото.
– Вы предупреждали, что даже на словах ничего нельзя обещать, – напоминаю ему. – И не с кем я ничего не заключала.
Происходит рывок, и меня прижимают к широкой груди. Его ладони скользят по моей спине. И там, где они касаются, я чувствую лёгкое покалывание, как от дарсонваля.