— Витя, марш в коридор, — распорядился директор, извлекая из
своего саквояжа «Аптечку».
— Это собьет инициацию, — с сомнением произнесла фельдшер.
— Совершенно верно. Но если он уже впал в кому, то никаких
сомнений.
— Господи, хоть бы мальчика просто пришибло деревом. До больницы
дальше, чем до нас, вот и привезли, — с надеждой произнесла
она.
Подобное пожелание вроде и выглядит как-то… Но все познается в
сравнении. Инициация — это ведь путевка в жизнь. Возможность
добиться гораздо большего, чем твои родители, и вообще круто
изменить свое будущее, которое, казалось бы, уже предопределено
твоим происхождением и окружением.
— Дай-то бог, Ирина Капитоновна. Дай-то бог, — поддержал ее
Шанин и тут же приметил Нестерова. — Витя, ты что тут делаешь?
— Я это… Ага… — невпопад произнес парень и вывалился в коридор,
едва не столкнувшись с отцом, вломившимся в медпункт.
В коридоре уже собрались ученики выпускных классов. С одной
стороны, перемена, и Виктора увели на инициацию, а такое всегда
было событием. Сверстники неизменно обступали новоявленного
инициированного и расспрашивали о Сути. Уже прошедшие через это
просили показать характеристики, сравнивая со своими. Любопытно же!
А еще любому подспудно хочется выглядеть лучше других.
Виктор по определению не мог надеяться на высокие результаты.
Две недели до дня рождения — это всего лишь средние показатели. Но
таких ведь большинство. Вот и меряются Сутью. Хотя Нестерову
откровенно хотелось этого избежать, так как он считал, что
инициацию бездарно провалил и Эфир над ним просто посмеялся.
Но сейчас учеников привело сюда не только это. Уж больно лихо
Антип Васильевич влетел на своем грузовике во двор гимназии. Да еще
и Степку узнали. Дни рождения у всех расписаны в таблице, которая
висит на стене их класса. Так что сложить два и два было несложно.
И прибежали ребята сюда по большей степени именно из-за него.
Дверь отворилась, и в коридор вышел Нестеров-старший, толкавший
перед собой упирающегося отца Степана.
— Уймись, Игнат, — произнес он.
— Да как же так-то, Антип? То ж сын мой! А меня!.. А ну как
погубят!
— Молись, чтобы ты не сгубил, — махнул рукой
Нестеров-старший.
— Да чего ты несешь! Я же его… Чтобы трудом, значит… А он все в
книжки свои пялится. А отцу кто помогать будет? Эвон какой облом
вымахал, а толку от него в хозяйстве никакого.