Но отсидеться в кустах ему не удалось. Будь здесь разбойнички из
иноземцев, ничего не случилось бы. Не заморачивались они насчет
отправления надобностей: где приспичило, там и выпростал свой
отросток да окропил землицу; если что посерьезнее, может, сделает
пару шагов в сторонку, но не так чтобы далеко. Иное дело – славены.
Те оправляться прилюдно не могли, им по меньшей мере нужно хотя бы
обозначить, что они проделывают свое дело в стороне, а еще лучше –
прикрываясь хоть худосочными кустиками, а потому хотя бы на десяток
шагов, но отойдут. Вот и этот гад отошел, да прямо к кусту, где
засел Волков.
– Кто тут?!
А ничего, сволочь, ловок. В одно мгновение в руке оказался
пистоль. Пока ствол на куст навелся, уже и курок оказался взведен.
Вот вот выстрелит… А оно нужно? Да ну его!
– Ты сдуру то не пальни, – поспешно подал голос Виктор, поднимая
руки как можно выше, чтобы все видели: нет в них оружия. То, что
промеж пальцев с тыльной стороны по ножу пристроено, им видеть без
надобности.
– Что там, Млад?
– Мужик какой тость, атаман.
– Мужик, говоришь?
Атаман отступил немного в сторону, чтобы Млад не загораживал
вид, и внимательно посмотрел на стоящего с задранными руками
незнакомца. Ага, оружие есть, но можно ли назвать это оружием?.. На
поясе висел нож в ножнах да наверняка еще и засапожник есть, так то
и не оружие вроде, а вещь в обиходе очень даже нужная. Мужчине без
ножа нельзя: как только мальцу десяток годков исполняется, ему тут
же ножичек дарят, чтобы и хлебца мог подрезать, и вообще. Да и
засапожником никого не удивишь. А так – оружия нет.
– Кто таков? – продолжал допрос атаман.
Он даже не думал приближаться, но Млад, зараза, по прежнему
держал Виктора под прицелом. Еще двое двинулись по сторонам, но
хоть за пистоли и пищали не хватаются, и то ладно.
– Скоморох я. Вот иду до Звонграда.
– Скоморох, говоришь. А чем пробавляешься?
– Так тело скручиваю как ни попадя да шары разноцветные вверх
бросаю, могу и борцом быть.
– Ладно, пустое то. Не вовремя ты нам повстречался. Не обессудь.
– И атаман кивнул подчиненному. – Млад.
Виктор вдруг почувствовал, что сейчас его будут убивать. И вовсе
не из злобы какой и не за дело, а так, походя. Ну не там он
оказался. Видать, атаман даже мысли не допускал, что гульдовский
барон выпустит боярина живым, а потому лишние свидетели ему были
без надобности. Может, и прав был воевода, когда предупреждал, что
за гибель служивого великий князь всех на уши поставит и семь шкур
с виновных спустит. А вот у Виктора выбора не осталось. Или пан,
или пропал. Да чтоб вам, падлы! Ведь никого не трогал! Господи
помоги, их ведь шестеро! Была не была, хуже точно не будет: Млад
того и гляди на спуск нажмет.