— Вы, кажется, снова сломали карету, милейший граф? — спросил
Александр Васильевич. — Смотрите, господа, кого мы встретили! Моего
старого боевого товарища и его очаровательную дочь!
Военные помощники полководца поздоровались с графом и его
очаровательной дочерью, сыпя комплименты. Я тоже сухо поздоровался
с ними, причем Ольга при виде меня вздернула носик и демонстративно
отвернулась.
— Представьте себе, дорожные боги отчего-то невзлюбили нас и в
который раз сломали наши колеса! — посетовал его сиятельство.
— Послушайте, милый мой, вы в Москву или еще дальше? — спросил
Суворов. — Если к себе, в Оренбург, то извольте с нами. Я тоже еду
туда.
— Да, мы тоже возвращаемся домой! — воскликнул Глеб Симонов. —
Вы даже не представляете, как вы нас выручили, любезнейший
Александр Васильевич!
— Единственно только должен вас предупредить, что я ужасно
тороплюсь, — добавил Суворов. — И поэтому мчусь во всю прыть, не
глядя по сторонам. Со мной ехать будет неудобно и тряско, сразу
предостерегаю.
— Так это как раз кстати, — беззаботно ответил Симонов, глянув
на Ольгу. — Дело в том, что мы тоже торопимся домой. На днях пришло
известие, что мне нужно срочно подписать документы по усадьбе,
иначе канцелярия губернатора отпишет большую часть моего
недвижимого имущества в казну. Мы планировали остаться в столице
все лето, но чиновники поставили пребольшую подножку! Поэтому, чем
быстрее мы явимся пред светлые очи канцелярии, тем лучше.
— Что же мы стоим перед входом? — спросил Сергей Сергеевич
Кушников, один из адъютантов Суворова. — Ваше сиятельство, прошу
отобедать с нами, пока мы приготовим для вас место в карете.
— Ну, скажешь тоже, Сережа, — улыбнулся Суворов и двинулся к
ресторации. — Какая карета, обычная солдатская повозка.
Так, разговаривая, они направились всей группой к заведению,
пропустив Ольгу вперед. У меня что-то пропал аппетит и я остался на
улице. Надо же было так случиться, что та, кого я хотел видеть
меньше всего на свете, снова появилась в моей жизни! И нам
предстоит ехать с ней до Оренбурга, дни и недели напролет!
Нервно походив перед трактиром под названием «Соловьевъ», куда
удалились мои спутники, я посмотрел, как казаки из охранного полка
с любовью чистят своих коней. Пустой живот недовольно бурчал. Я
подозвал полового, выскочившего из трактира, дал денег и велел
принести обед сюда, на улицу. Спустя десять минут он вытащил на
подносе котлеты, пироги и чаю. Я уселся за столиком перед трактиром
и почти закончил трапезничать, когда из заведения вышла Ольга. Я
чуть не подавился котлетой и закашлялся.