- Это же отлично, - кивает каким-то своим умозаключениям. Вольготно раскинувшись в кресле, крутится туда-сюда. – Значит, не станешь отвлекаться от работы, - моё мнение по этому поводу его, похоже, совсем не интересует, он уже принял решение за меня.
- Нет, - слышу собственный недовольный голос и поражаюсь смелости, с которой произношу. – Спасибо, конечно, за лестное предложение, но я не планирую менять должность, - начинаю покусывать нижнюю губу, осознавая, во что мне может вылиться подобное поведение. Пытаюсь поправить положение: – Я только письменно перевожу тексты, у меня нет опыта ведения переговоров. Не хочу своей некомпетентностью поставить вас в неловкое положение, - даже не собираюсь связываться с этим психованным. Вчерашних впечатлений с активными облапываниями и слюнявыми лобзаниями мне до конца жизни хватит. Но его, видимо, подобный ответ не устраивает, потом что он не собирается сдаваться.
- Зарплата в три раза выше, чем сейчас, но график ненормированный, - он словно не слышит моего отказа. – Если осознанно сорвешь рабочий процесс, вычту из премии, - пристально смотрит, а я растерялась.
Жадность – чувство, не поддающееся контролю. Так и норовит увести с прямой дорожки, заманить своими благами. Поэтому ты начинаешь активно придумывать оправдания, почему должна принять столь лестное предложение. Искренне веришь, что такой шанс выпадает лишь раз. Убеждаешь себя, что это отличная возможность понять, на что способна. Сразу возникают мысли о том, как много всего тебе жизненно необходимо купить именно сейчас. В общем, в качестве оправдания собственной жадности ты находишь массу причин, чтобы согласиться.
Вы считаете, что я другая? Горько ошибаетесь. Я уже соблазнилась, заочно продалась с потрохами.
- Будешь думать или сразу приступишь к обязанностям? – он довольно тянет слова. Знает ведь, зараза, как заманчиво звучит его предложение для девушки с периферии, материальное положение которой так шатко. Ненавижу его за это, но ничего поделать с собой не могу, мнусь на месте, прикидываю в уме как поступить, хотя в душе уже давно сдалась.
– Молчание, так понимаю, знак согласия, - он, скомкав лист бумаги, кидает его издалека в урну.
Ничего себе, попал!
– Значит, в пять у нас встреча с японцами, - глазами указывает на дверь, намекая, что аудиенция окончена. А я с потерянным видом выхожу в коридор.