– Не нуди, Миха, вон, глянь какой
кулон прикольный, – тихо усмехнулся вор и в свете разноцветных Лун,
пробивающемся сквозь окно, блеснул небольшой белый камушек на
веревочке…
– Отделение, к бою! – заорал Женька,
первым подскакивая с кровати и кидаясь к воришке.
Я, ни секунды не сомневаясь, так же
подорвался, но рванул уже к пухляшу.
В темноте начался мрачный замес,
потому что мгновенно заскрипели кровати как минимум под половиной
подразделения. Видимо, ночью кошмары одолевали не только меня,
потому что на бедного пухляша накинулось сразу четверо.
Тот жалобно завопил и заскулил,
быстро свалившись под градом наших ударов. Дальше его пинали уже
ногами.
Минуты через две резко хлопнула дверь
и включился свет.
– Прекратить драку! – раздался
громогласный голос.
В проходе застыл крепкий мужчина с
погонами капитана, недовольно оглядывая на вмиг замерших
бойцов.
А замерли абсолютно все, потому что
перед каждым неожиданно вспыхнул крохотный огонек, намекающий, что
с огненными магами лучше не спорить.
Ух, твою Луну! Вот она, настоящая
гвардия… У меня побежали мурашки по коже, и это уже не от ночного
холода. Так-то, сельские парни иной раз за всю жизнь настоящего
огняша и не встретят, но мне довелось видеть, на что они
способны.
– Это еще что за безобразие?!
Капитан оглянулся на сонного младшего
сержанта Пульпова, который появился за его плечом. Тот еще не до
конца осознал, что происходит, а потому с хмурым недоумением
смотрел на нас. Так-то командир отделения должен был спать с
нами…
– Сержант, что, мать твою в Пробоину,
да во всех позах, у тебя в подразделении творится? Чтоб через пять
минут все отделение в полном составе стояло на плацу. Командуй! –
рыкнул на него капитан и повернувшись, направился к комнате
дежурного.
– Ну, и чего вы тут устроили? –
недовольно проворчал Пульпов, оперевшись на косяк и нагло зевая, –
Все слышали? Живо оделись, и на плац, бегом!
Предвкушая сношение мозга во всех
мыслимых и немыслимых позах, я принялся быстро одеваться, так что
на плацу оказался вовремя.
Вот только глубину грозящего нам
полового акта любви с местными наказаниями я осознал в полной мере,
увидев недовольное лицо Контуженного. Гвардии сержант, видимо,
каким-то боком отвечал за нас, а потому его тоже подняли. Более
того, со штаба выдернули сонного Сапронова, который вообще во всем
этом не участвовал, но коллективная повинность касалась и Макса
тоже.