С ужином было покончено, и Виктор лениво цедил вторую кружку кваса.
К нему вновь подошел хозяин кружала:
– Как тебе, Добролюб?
– Спасибо, все как всегда.
– Вот и славно.
Хм. А вот такого отродясь за ним не водилось… Трактирщик без лишних
слов устроился напротив и как то потупился. А вот подошла и
подружка Голубы. В руках она держала малый поднос, на нем стояла
бутыль, в каких обычно хлебное вино хранят (считай, та же водка),
да три чарки. Поставила все на стол и сама присела, когда хозяин
кивнул.
– Ты не обессудь, Добролюб… да только разное сказывают. Мы вас с
Голубой в последний раз по осени видели, когда вы в град за
покупками приезжали. Ты это… если что, так гони нас, мы
поймем.
– Да чего ты жмешься, как баба! Нормально сказывай давай. – Вроде и
с толикой грубости постарался ответить, а у самого ком в горле
стоит. И его состояние поймет любой, кто слышит его дрогнувший
голос.
– Правда ли, что поженились вы и дите у вас было, а в войну ты всех
потерял?
Спрашивает трактирщик, а сам понимает, что не нужно ему уж ничего
слышать, потому что и так все яснее ясного. Ответ аршинными буквами
написан мокрыми дорожками слез на почерневшем лице. Губы бывшего
скомороха дрожали. А еще страшно становится от того зрелища, что
собой представляет некогда красивое лицо. Зверь, как есть зверь,
страдающий, злобный, кроткий и свирепый – не описать словами все
то, что увидели присевшие напротив мужчина в годах и молодая
девушка.
– Все правда. И женой она мне была, и матерью дитяти нашего. И
смерть приняла лютую вместе с дочуркой и домочадцами.
– Царствие им небесное.
Когда только успел разлить водку по чаркам? Здесь так же, как и на
Земле, горькой поминали усопших. Вот только выставлять чарку с
краюхой черного хлеба не принято, как и проливать на землю или хлеб
капли напитка – дань усопшим. Ну да не все должно быть одинаково, а
по идее, так и вовсе удивительно, что столько общего между земным и
этим миром. Выпили не чокаясь. Видать, душой этот торговец к своим
девкам все же не как к мясу относится. Хотя и выгоды своей не
теряет, но по своему любит подопечных и заботится о них. Все
говорит об этом, стоит только вспомнить богатый гардероб, который
Голуба с собой отсюда унесла. Далеко не каждая вольная может себе
позволить такие красивые наряды, какие носят его холопки. Да и
сейчас: ведь с чистым сердцем подошел к Добролюбу. И девке позволил
присесть, хоть и холопка она.