Осколки былого
Хотя уже началась осень, солнце все еще припекает по летнему.
Уже скоро зарядят дожди. Погожие дни еще будут, куда же без бабьего
лета? Никуда, как и без них самих. Вот так вот смотришь на лазурное
небо, потом бросишь взгляд окрест – и жить хорошо, и жизнь хороша.
Сердце само начинает подпевать полевой птахе. Вторят ей и
кузнечики. А вокруг – чистый воздух, вдыхать его – одно
удовольствие. Вроде и не весна, а запахи стоят такие, что просто
закачаешься. На Земле не так много уголков, где вот так вот все,
как при сотворении мира, в первозданной красе. А тут – сколько
угодно. Вот доносится запах ели, до опушки едва ли сотня шагов. А
вот – пьянящий аромат нескошенного разнотравья и осенних цветов,
над которыми все еще кружат дикие пчелы: стараются в эти последние
погожие деньки увеличить зимние запасы; больших сборов уже нет, но
эти трудяги рады и тому, что есть. Пахнет короставником,
тысячелистником, коровяком, льнянкой, припозднившимися ромашкой,
зверобоем, чистотелом… Сгоревшим порохом?..
– Иланкодж, ка джус зиурети .
Что там хрипит этот боец, Виктору не понять. Все же нужно
озаботиться изучением языка, а то резать гульдов – дело, конечно,
доброе, да вот только обидно будет, что столько крови слито в
землю, а все не та. Глядя на лежащего перед ним солдата, он
обдумывал вопрос о его пленении. Пленник нужен был для постижения
вражьей речи. Рана в плечо, похоже, серьезная. Если прилетает кусок
свинца весом в сорок с лишним граммов, даже если он на излете, это
здоровья не прибавит. Конечно, на ноги поставить можно. Вот только
бесполезно это. Смысл слов Виктор не разобрал, но весь вид этого
солдата, серьезно раненного и потерявшего изрядное количество
крови, говорил о том, что тот раньше издохнет, чем покорится
злодейке судьбе. Ну раз так, значит, так. Совершенно спокойно, не
произнеся ни единого слова, он просто и без затей рассек гульду
горло, после чего обтер клинок о его мундир.
Что ж, день прошел удачно. Вот еще двоих можно записать себе в
актив. Жаль, не драгуны – к тем у него особый счет, – а простые
солдаты, с них много не возьмешь. Но и то хлеб. Сказал бы кто, что
эти двое делают здесь, – уж больно далеко от основного лагеря.
Может, разведчики? Вполне вероятно. Во всяком случае, двигались они
вполне грамотно, а убитый – по повадкам так и вовсе далеко не
первогодок, с охотой знаком не понаслышке. Только не помогло ему
это. Виктор Волков оказался и поудачливее, и половчее, раз теперь
он стоит над трупами врагов, а не наоборот. Они могли оказаться и
дезертирами, да только сомнительно это: и Гульдия, и Фрязия
располагаются в другой стороне, а в славенских землях гульду будут
не особо рады. Тем паче сейчас, пока замирение не вышло. Впрочем,
недолго осталось. Король Карл уже отправил посольство, а Миролюб –
он потому и Миролюб, что при первой же возможности мир
заключит.
