— Да, — коротко ответил он.
Сон никак не шёл. Чужая постель казалась чересчур мягкой, а
одеяло — жарким. Подушка липла к мокрой шее. В тенях мерещились
какие-то силуэты. Складки плотного чёрного тюля на окнах и зеркалах
походили на лоскуты зловещего савана. Будто кто-то невесомый
наблюдал из этих складок. Ждал момента, когда девушка потеряет
бдительность и уснёт. Казалось, стоит закрыть глаза, и неведомый
призрак тотчас встанет возле ложа со скорбным выражением лица.
Протянет распростёртую руку, едва касаясь её волос у лба. И будет
смотреть на неё, спящую, как будто она виновата в чём-то.
Девана смежила веки. И вновь уловила некое шевеление в дальнем
конце комнаты.
Она резко села в постели. Сердце застучало в груди чаще.
Но то, что девушка приняла за живой силуэт, оказалось её
собственным дорожным платьем, которое Мирель вечером вычистила от
пыли и повесила на вешалку, закрепив её на одном из канделябров.
Вешалка качнулась и привлекла её внимание.
Почему эта вешалка качнулась сама по себе?
Принцесса тяжело сглотнула. Прислушалась.
Ничего. Ни шороха. Ни скрипа половиц.
Дом спал.
Это просто шок. Игра света и тени. Насмешка собственного
воображения, которое не знало покоя после похода на могилу Рослин.
Она ходила туда в компании Крисмера и его садовника (и по
совместительству конюха, а ещё мужа бедняжки Мирель), Аластора
Пейта. Он оказался рыжеволосым мужчиной средних лет, весьма
жилистым и крепким, сдержанным и ненавязчивым, но в то же время
внимательным. Аластор захватил букет кремовых роз из их сада, чтобы
Деване было что положить подле могильного камня подруги. И пока
принцесса тихо плакала на коленях возле беломраморного ангела с
тяжёлой мемориальной плитой у основания, где свежих цветов было
целое море, Аластор Пейт стоял в стороне, тактично
отвернувшись.
Рослин было всего двадцать три.
Они виделись несколько месяцев назад в Нордвуде. Рос смеялась,
целовала сына в пухлые щёчки и с гордостью рассказывала о том,
какой важный и занятой человек её муж. Теперь же её тело покоилось
в холодной земле, а супруг с мрачным видом поправлял венки и
букеты, которые растрепал ветер, гулявший ночью промеж могил. Он
дождался, пока девушка выплачется, а затем помог ей подняться и
повлёк прочь, обратно домой. Сказал лишь, что на сегодня с неё
потрясений достаточно. Откуда ему было знать, что самый главный
ужас начнётся для Деваны ночью?