Несмотря на то, что сложно доверять человеку, который решает
свои проблемы посредством распития крепких напитков, в этот раз
принцессе удалось промолчать. Но это вовсе не значило, что её
интерес пропал.
А ещё Девана отметила про себя, что без посторонних Крис общался
с ней менее официально. На людях же он упорно подчёркивал их
дистанцию.
Они вышли за ворота и снова оказались на той площадке на вершине
холма, откуда открывался вид на порт. Но задержаться, дабы
полюбоваться видом, снова не довелось. Занятый своими мыслями
чародей шёл дальше, и девушке приходилось поспевать за ним.
Впрочем, по мере удаления от дома, ВарДейк несколько оживился.
Видимо, свежий воздух сказывался. Девана отметила, как он
выпрямился, как расправил широкие плечи, отчего показался ей ещё
выше. Даже сумрачное выражение лица несколько прояснилось. А потом
он и вовсе сжалился над принцессой: пошёл медленнее и время от
времени коротко рассказывал о тех местах в городе, которые они
проходили.
Идарис нравился девушке. Да что там. Она была влюблена в него с
первого взгляда на белоснежные стены и оранжевые черепичные крыши.
Идарис очаровал её. И она не могла представить себе человека,
который отреагировал бы иначе на эти нарядные, чистые улочки, на
сказочные домики, утопающие в зелени, и людей вокруг. Принцесса
ожидала, что город будет дурно пахнуть из-за большого населения.
Думала, что здесь окажется грязно и неуютно. Но столица Империи
предстала пред ней совсем иной. Деване даже стало стыдно в какой-то
момент за свою едва скрываемую радость.
Ей вдруг подумалось, что Крис наверняка счёл её излишне
легкомысленной и впечатлительной. Вместо того чтобы оплакивать
подругу, она во все глаза смотрела по сторонам и внимала тому, что
он ей рассказывал. Но даже если чародей и сделал подобный вывод, то
виду не показал. Напротив, Деване почудилось, что рассказ о городе
на какое-то время отвлёк Крисмера от собственной боли.
Богатые особняки давно сменились домиками попроще. Они
соприкасались стенами и образовывали улочки. Эти улочки то
становились шире, то сужались снова. Они выходили на площади и
разбегались в стороны на перекрёстках. А по улочкам сновали люди,
мимо проходили всадники на лошадях, проезжали повозки и экипажи.
Лоточники продавали свои товары. Нарядный глашатай зазывал народ,
вещая, что в лавке некоего господина Лайтборна нынче распродаются
золотые украшения за полцены, ибо лавка закрывается. Но почему-то
никто не обращал на него внимания.