Полдень здесь - это жара, настоящая, наваливается сразу,
как на солнце выйдешь. Кто в поле работает, тот все дела свои
сворачивает часов до пяти вечера, а вот у "горожан", как бы ни была
зыбка грань между этими слоями населения на Большом Скате, так не
принято, у них только на обед перерыв принят. Но и работу обычно
раньше заканчивают, часов в шесть, если не лавочники и не
кабатчики.
Кабачок "Золотая бухта", к которому мы подъехали через
несколько минут, как раз только открывался. Две шустрые негритянки
бегали по террасе, одна протирала тряпкой столы, а вторая
раскладывала плетеные салфетки по ним и расставляла бронзовые
подставки с бутылочками уксуса, масла, солонкой и
перечницей.
- Не рано мы? - спросил я, не слезая пока с седла, чтобы
потом обратно карабкаться не пришлось.
- Заходите, кухня уже работает, - сказал невысокий толстяк
в белом переднике, появившийся в дверях. - Садитесь где удобно.
Аглая, рад вас видеть, - чуть не в поклоне поприветствовал он мою
спутницу, - Алексей, - протянул он руку мне.
- И вам здравствовать, Константин, - столь же церемонно
поприветствовал я его.
Вроде без году неделя здесь, а уже чуть не половину города
знаю. А в "Золотую бухту" мы с Аглаей не в первый раз вместе
заходим, все же самое лучше место на всем острове считается,
готовят здесь вкусно. Собственно говоря, сам Константин и готовит,
там еще один негр помогает, про которого шутят, что он так на кухне
и живет, никуда не уходит - настолько тучен.
Сели за угловой столик на террасе, так чтобы в тени и
заодно можно было во все стороны смотреть, кто куда пошел да что
понес. Одна из негритянок, с вытатуированной волнистой полосой
поперек лба и рыбками на обеих щеках, поставила перед нами кувшин
холодной воды, и уже затем поинтересовалась заказом. Записывать она
ничего не записывала, не умела, скорее всего, но запомнила и ничего
не перепутала. Вскоре на столе появился морской салат под оливковым
маслом и винным уксусом, который я взялся раскладывать по тарелкам
большой деревянной ложкой.
- Ладно, не молчи, рассказывай, как ты намерен разрушить
наше недолгое счастье, - сказала Аглая, посмотрев на солнце через
стакан воды с выдавленной в него четвертинкой лимона.
- А чего сразу я? - изобразил я оскорбленную невинность,
прожевав огромный креветочный хвост, выловленный из салата. - Я тут
человек новый, мне глупости делать по должности
разрешается.