Моя трофейная яхта, в прошлом называвшаяся «Лейла», а
затем переименованная в «Аглаю», понятное дело в чью честь, стояла
у причала судостроительной верфи, принадлежащей Иллариону
Бражникову. Там судно килевали, очистив днище от водорослей и
ракушек, а теперь перестраивали его по моему, так сказать, проекту,
превращая грузовой трюм в два ряда небольших кают. Плавания нас,
похоже, ожидали долгие, так что размещать экипаж надо было хотя бы
с таким комфортом. Это на торговых судах можно просто в гамаках в
трюме спать, рейсы у купцов обычно не длинные, а у меня, выходит,
планы другие.
Привязав лошадь у коновязи, я поковылял к причалу. У
сходен встретил Иван Копытин, моторист с «Чайки», который перешел
ко мне в экипаж, решив на старости лет прихватить еще приключений.
Мужик он опытный, и механик хороший, и всякого повидал – и в плену
пиратском побывал, и в приватирах за теми же пиратами погонялся, и
просто в торговых рейсах долгие годы провел. Высокий, сухой,
жилистый, с седыми волосами, собранными в хвост на затылке, он
сейчас возился с двигателем яхты, намереваясь добиться
стопроцентной уверенности в том, что он не подведет во время
плавания. Точнее, сейчас он старался вытереть перемазанные маслом
руки.
- Ну, что там суд решил? – спросил он первым
делом.
Я рассказал в двух словах, Иван кивнул
удовлетворенно:
- Так и знал, пару таких решений преподобный и раньше
вынес, всегда в таком вот духе. А нам так вообще хорошо.
- Думаешь, что с «Чайки» команда сюда придет? – усмехнулся
я.
- Обязательно придет, а я им еще и намекну, - сказал он
уверенно. – С Евгеном они никогда не ходили, договора с ним пока
нет, тебя знают, так что… сам понимаешь.
- Хорошо бы, - вздохнул я, - со своими проще.
- Это точно.
Запах моря, йод и водоросли. Крики чаек, суетно мечущихся
над водой, выхватывающих из нее, изумрудно-зеленой, мелкую рыбешку.
Жаркое солнце, яркое до нестерпимости, отражающееся зайчиками от
мелкой волны и заставляющее щуриться даже под полями соломенной
шляпы. Гулкий стук досок причала под каблуками ботинок, пружинящие
мостки, тиковая палуба, пропитавшаяся солью и отдраенная до
белизны. Высокие мачты с убранными парусами. Поднимешь голову и
видишь, как над ними плывут облака, и кажется, что это ты сам
несешься куда-то. Запах дерева, смолы и свежей краски.