Штаб-ротмистра прорвало. В течение
получаса он жаловался на распоясавшихся бандитов, стреляющих даже в
офицеров, и на офицеров, подставляющихся под пули, вместо того
чтобы искать укрытие и стрелять оттуда. Когда Блинский ушел, тут же
объявился мрачный Григорий, простым и понятным языком объяснивший,
что случилось.
— Его благородие объезд дистанции
делал, в аккурат на перестрелку с несунами и поспел. И прямо с
лошади давай по ним палить из револьвера. Ну, сбили его, конечно.
Это… Александр Яковлевич. Сколько у меня в этом… на этом… ну, где
там деньги-то лежат?
— Пятнадцать тысяч, копейка в
копейку. Что случилось, Григорий?
— Да, это… от бати весточка пришла.
Неладно что-то там у моих, бедуют.
Глава 25
Торжества в честь наступления нового,
тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, прошли без участия
корнета князя Агренева. Во-первых, на заставе должен был
присутствовать хоть один офицер, но это обстоятельство можно было
бы и обойти, главное чтобы имелось такое желание. Это и было во
вторых — этого самого желания не наблюдалось вообще. Так что
несмотря на нешуточную обиду баронессы и дюжину приглашений,
переданных через Блинского, Александр предпочел шуму новогоднего
бала — тишину зимней ночи, а светскому обществу — полное
одиночество. Григорий с его помощью испросил месячный отпуск (тем
более, что он их лет пять не использовал), и повез «гуманитарную
помощь» пяти и десяти рублевыми ассигнациями. Старики-родители, два
брата родных, семь двоюродных, сестры, тетки-дядьки, у всех дети. О
причине такого бедственного положения уральских казаков в письме
почти ничего не говорилось: то ли недород, то ли еще стихийное
бедствие какое навроде пожара, зато открытым текстом шла просьба —
помочь чем может.
А мог унтер, к своему удивлению,
немало. Когда Григорий узнал (вернее, когда до него дошло), что
имеет возможность прокормить целый год ВСЮ свою родню, да заодно
подарить каждому по дойной корове, то слегка обалдел для начала, а
потом выдавил из себя изумленное:
— Откуда столько?!
— А это за последний год-полтора
набежало. С процентами. Ты вспомни, сколько мы с тобой контрабанды
перехватили, премии за нее, другое всякое. Чего удивляешься-то?
— Дык это! Да, дела! А скольки же
тогда с собою взять?
— Рублей пятьсот за глаза будет. А
если не хватит, доедешь до ближайшего большого города и там снимешь
еще, это просто. Так что будешь ты, Гриша, по всем меркам завидным
женихом. Смотри, не женись там ненароком!