— Вы и обоснование подготовили?
Толково. Вам придется немного обождать, пока ваше прошение не
рассмотрит правление. Вы же понимаете, ваше сиятельство, такая
сумма…
— Да, конечно. Когда мне следует
прибыть за решением?
— Не ранее, чем через две недели.
Всего наилучшего.
В положительном решении его вопроса
Александр почти не сомневался: деньги нужны на промышленное
оборудование, то есть благожелательное отношение властей
гарантированно, с возвратом проблем не будет, даже если его
предприятие обанкротиться. Не дай бог, конечно, да и на счетах у
него кое-что водится.
Две недели пролетели незаметно:
единственным, что отложилось в памяти, было его торжественное
производство в следующий чин, вместе с полудюжиной других
счастливчиков, и добровольно-обязательное присутствие на плановом
балу. Заодно и у баронессы отметился. Кстати, вскоре и
штаб-ротмистру обещали убрать приставку штаб- и рассмотреть новое
место его дальнейшей службы.
— Поздравляю, Сергей Юрьевич, от всей
души.
Блинский покраснел, как девица, и
впервые на памяти Александра не знал, что сказать — так его
распирало от всевозможных эмоций. Свежеиспеченного поручика
интересовало совсем другое.
— А вы случайно не ведаете, кого
назначат вместо вас?
— Это уж как в штабе решат, Александр
Яковлевич. Но тут и гадать пока бесполезно, вот ближе к… —
Штаб-ротмистр опять предвкушающе улыбнулся. — Кстати, поручик, вы
уже знаете?
— Простите, вы о чем?
— Ну про очередное повышение акцизов
вам наверняка неинтересно будет слушать, а вот о премии... —
Командир всея заставы сделал почти театральную паузу, наслаждаясь
моментом, поиграл бровями и затем продолжил: — С марта месяца
премия за перехваченный контрабандный товар будет составлять 60
процентов от оценочной стоимости! Приказ уже подписан.
— Хорошая новость. Еще бы и штатное
расписание подняли?
— Да вы неисправимый мечтатель,
Александр Яковлевич.
«Надо усилить тренировки. Переведут
Блинского, да еще и в любой момент — прежнего раздолья точно не
будет. А ведь еще и Дымков месяца через четыре нарисуется. Тогда
вообще прощай свобода. Как-то не вовремя Сергея Юрьевича повышают.
С другой стороны, а кому сейчас легко?»
Ровно через четырнадцать дней, и даже
в такое же время, поручик князь Агренев вновь разговаривал с
искренне опечаленным господином управляющим: