- Впечатляет, - признала Селеста. – Я
видела храм в памяти паломника, но вблизи он производит совсем иное
впечатление.
Она специально приказала остановить
возок на дальней стороне площади, чтобы оценить здание издалека.
Надо сказать, увиденное ей понравилось. Черный монолит, кое-где
высверкивающий белыми мраморными вставками, казался зримым
воплощением откровенной тяжелой мощи. Ничего лишнего, никаких
украшений. При взгляде на него сразу становилось понятно – местного
хозяина молить о пощаде бессмысленно.
- В свое время пришлось серьёзно
потрудиться, чтобы воплотить в камне задуманное и одновременно
соблюсти канон, - Медея смотрела на детище своего разума с
гордостью. – Знала бы ты, как я спорила с архитекторами!
- Удивительно, как ты уговорила их
участвовать в проекте.
- О! – по губам старейшины пробежала
лукавая улыбка. – Как раз с этим, проблем не возникло.
Пока подруга предавалась приятным
воспоминаниям, Селеста оглядела полупустынную площадь (жизнь в
Цонне не замирала ни на секунду, но время всё-таки позднее),
накинула капюшон на голову и пошла к зданию. Дождь ей не мешал,
просто мелкая морось попадала в глаза и слегка раздражала.
Выходивший из храма юноша в темной
мантии с приколотым значком Академии отшатнулся от неё, словно
увидел призрака. Оглядел небольшую группу из четырёх человек –
какими бы свободными не считались местные нравы, без телохранителей
две знатные дамы ходить не могли, - помотал головой и, пробормотав
под нос нечто невнятное, торопливо убежал. Наверное, спутал с
кем-то знакомым.
Ступив на первую ступеньку ведущей в
храм лестницы, Селеста ощутила прохладную волну, пробежавшую по
телу. Приятное чувство, совсем не похожее на обжигающие
прикосновения энергии в местах, посвященных светлым богам. Здесь
молятся аспекту, близкому восставшим. Живущий в храме Морвана или
на посвященной ему земле вампир становится чуточку сильнее, легче
переносит жажду крови и солнечные лучи, в случае ранения его раны
зарастают быстрее. Последним свойством в свое время воспользовалась
Медея, с помощью Хастина создав Зал Плоти – единственное в мире
учреждение, занимающееся косметической хирургией живых
мертвецов.
Селеста, признавая необходимость
такой клиники, до сих пор находилась в легком шоке.
Центральной фигурой, способной
использовать все ресурсы культового сооружения, является
настоятель. Под защитой своих стен он в разы сильнее, чем где бы то
ни было ещё. Старые настоятели в буквальном смысле сродняются с
храмами или монастырями, воспринимают их, словно часть тела. Эгард
проводил обряды почитания у алтаря почти двести лет, присутствие
сородичей он почувствовал сразу.