Но вместо того чтобы
продолжить наш разговор, старик отвернулся, чтобы снова есть маслины и пялиться
на танцовщиц. Танцовщицы заканчивали танец и, кланяясь до земли, покидали зал.
Уходили те, кто восседал на коленях головорезов, несмотря на очевидное желание
последних продолжить знакомство в более интимной обстановке. Вместо танцовщиц в
зале появились мальчишки, совсем юные, стройные, высокие, но с безразличным
взглядом, какие-то отрешенные. Из одежды на них были одеты только набедренные
повязки из грубой материи.
Рабы-евнухи.
Пленены
армией Александра в Египте.
Каждый держал в руках
статуэтку, у кого-то это был лев, у кого-то тигр. Статуэтки расставляли по
периметру зала.
Следом за мальчишками в
зал вышли двенадцать стариков, бритых наголо, очень похожих на старца,
встреченного мной под землей. Старики несли широкие металлические чаши, в
которых жгли травы и по залу распространилось благоухание. Один из них вовсе
вел теленка.
Жрецы.
Служители
культа Яма в городе Вавилон.
При виде странной
процессии в зале повисла тишина. Единственным человеком в зале, на которого
происходящее не производило впечатления, был мой собеседник. Он с невозмутимым
видом ел маслины, когда как остальные, даже самые буйные головорезы наблюдали
за происходящим с замиранием, будто на их глазах происходило настоящее
таинство.
Я чувствовал
нарастающую тревогу. Все это напоминало какой-то ритуал. В руках одного из
стариков жрецов появился кинжал. Ведущий теленка дедок поглаживал животное
против шерсти лезвием этого самого кинжала. Животное недовольно фыркало. Я
заерзал на ложе, взгляд упал на постамент в центре зала, завешенный куском
ткани и не так бросавшийся в глаза до того. Один из мальчишек подбежал к
постаменту, сдернул с него чехол, открыл перед собравшейся публикой
своеобразный алтарь. Я за сегодня успевший повидать столько, что вряд ли мог
удивиться хоть чему-нибудь, все же нахмурился. На постаменте стоял тот ящик, в
котором я пришел в себя не так давно. Ящик, с которого начался этот сыр-бор.
Теперь стало понятно, что это гроб.
Гроб
Александра Македонского.
Судьба
останков и настоящее местонахождение неизвестно.
Я, выходит, очнулся в
массивном деревянном гробу с причудливыми прорезями для рук. Внатуре воскрес.
Гроб спустили на пол.
Старики в белоснежных кафтанах, украшенных бахромой, зачитали молитву.