Заупокойная речь
Произносится
на похоронах.
Непременная
составляющая погребального ритуала.
Мальчишки, которым
передали теленка, успокаивали животное. В их руках появились ножи, один из евнухов
поставил рядом с постаментом большое зеркало в красивой бронзовой оправе.
Зеркало было завешано тканью, а когда ткань сдернули, собравшиеся у постамента
потупили взгляды, боясь посмотреть на зеркало. Между тем, в зеркало с
любопытством уставился теленок, для которого оно, похоже, и предназначалось. Ну
и я, правда, не увидел там ничего кроме отражения телячьей морды.
— Интересное поверье,
Александр, царство мертвых, откуп от Ямы, но я бы все же принес жертвы нашим
богам. Чем тебе не угоден Олимп? Не находишь, что сомнительно предлагать богу
теленка вместо человека? — хмыкнул старик мне на ухо, в словах чувствовалась
ирония. — Впрочем, не могу сказать, что это не работает.
Я зыркнул на него, не
понимая, о чем идет речь, никаких подсказок от системы не последовало. Впрочем,
гадать пришлось не долго. Двое юнцов схватили теленка, когда как двое других
перерезали животному сухожилия у копыт. Несчастное животное потеряло опору под
ногами и рабы-евнухи умело свалили его в ящик-гроб, где до того лежал я. Жрецы,
читавшие молитву, продолжили делать это на распев. В руках одного из них
появился шелковый мешочек, он осыпал мучающегося в ящике теленка лепестками
роз, когда как юные евнухи натерли несчастное животное маслами. Бычок жалобно
замычал.
Под сводами большого зала
раздались громкие слова главного жреца, и он ловким движением кинжала сделал
глубокий надрез бычку. Ребятня с трудом удерживала в гробу животное,
вырывающееся изо всех сил. Из раны на брюхе брызнула кровь, и жрец наполнил ей
кубок. Красным сделался кафтан, кровью залило пол, постамент и зеркало. В крови
перепачкались евнухи, но вскоре бычок выбился из сил. Он был все еще жив, но
тяжело дышал и уже не мог сопротивляться.
Жрец разлил кровь
теленка в кубки, оказавшиеся в руках других стариков. Жрецы расходились по
залу, опрыскивали кровью, словно святой водой, головорезов за столами. Кровь
попадала на лица, волосы, руки, впитывалась в одежду, попадала в еду с вином.
Каждый, кого коснулась кровь замученного на смерть теленка закрывал глаза и
испытывал нечто сродни экстазу. Главный жрец не прекращал читать молитву. Он
вновь взялся за кинжал, обернулся к пирующим, нашел в толпе меня и вытянул
окровавленный кинжал. Склонил голову и опустился на колено. Мальчишки евнухи подхватили
пустой кубок, поставили его на постамент напротив зеркала. Я почувствовал, как
старик, сидевший рядом со мной сильно наступил на мою ногу.