Арабский клинок с обратным изгибом
Имеет уникальную конструкцию лезвия
с расширением от рукояти к кончику клинка, что смещает центр тяжести от руки
владельца оружия.
Имеет лучшую рубящую способность по
сравнению с аналогами.
Я отступил, перевернул
под ноги нападавшим тумбу, попавшую под руку, чем задержал одного из них.
Головорез споткнулся, кубырем, вереща благим матом, полетел на пол и выпустил
оружие из рук, брякнувшее о камень. Когда второй головорез занес меч для удара,
я, отскочив к двери, укрылся за деревянным полотном и навалился на него всем своим
весом. Дверь с грохотом захлопнулась, взятый врасплох головорез смачно промазал
и вместо моей головы угодил в дверное полотно. Рубящий удар, несмотря на
небольшой замах, пришелся такой силы, что лезвие плотно увязло в древесине. Не
хватило совсем чуть-чуть, чтобы пробить полотно навылет. Вряд ли какой-либо
доспех мог уберечь от прямого удара, нанесенного таким чудовищным мечом. В
глаза бросилась рукоять, выполненная в форме лошадиной головы.
Головорез зарычал и
тщетно силился рывками высвободить глубоко засевшее в дереве лезвие. Я резко
открыл дверь, меч остался в полотне, а короткий прямой удар точно в челюсть
опрокинул нападавшего на пол. Добить боевика не успел — второй головорез,
столкнувшийся с тумбочкой, уже поднялся на ноги и с хмурой физиономией оценивал
свои шансы в схватке. Его меч валялся неподалеку от двери. Я покосился на
изогнутый серпом клинок, но вместо того, чтобы поднять его встал в стойку,
приглашая противника атаковать первым. Просить дважды не пришлось. Головорез заорал
и бросился в неподготовленную атаку, желая первым овладеть заветным мечом. Последовал
удар сверху вниз и я поставил блок предплечьем, схватил нападавшего за кисть
правой рукой и, сближаясь, плотно врезался коленом в его пах. Головореза
согнуло, а я вывел его руку на рычаг. Послышался хруст ломаемых костей. Бросив
нападавшего наземь, я схватил меч и поставил точку точным ударом в солнечное
сплетение, пригвоздив головореза к полу собственным же оружием. Второму
ассасину, лежавшему в отключке у двери, я перерезал горло, не дав очнуться.
Я выпрямился и тяжело
дышал, дыхание сбилось. Другое тело, другая физиология – требовалось привыкнуть
к своей новой реальности и привыкание происходило далеко не сразу и не так
гладко, как я бы этого хотел.