Очень интересно все складывается. Чувствую как на лбу
выступает холодный пот – перспектива оказаться евнухом на дворе кагана Аскольда
расцветает во всех красках. Если нет никакого Киева на Днепре, если меня
поведут в хазарскую ставку во главе Аскольдиром, то помощи ждать не откуда.
Меж тем толстяк продолжает смотрины пленниц, причем делает
это крайне избирательно. Викинги, на правах продавцов, подняли всех женщин,
которые выставлены на торг. Пленными удалось взять четырнадцать
представительниц прекрасного пола, новгородок в возрасте до двадцати лет край.
Всех кто старше толстяк полянин отбраковывает небрежным жестом, взмахивая рукой
так, будто смахивает пыль или мусор со стола. Отбракованными оказываются сразу
шестеро. Старуха с почти что белыми от седины волосами, которую викинги,
возможно, планировали продать в качестве служки. Троица женщин между тридцати и
сорока годами, которые живя тяжелой жизнью утратили свою красоту и мало чем
отличаются от седой старухи, если говорить о мужском внимании. Парочку девушек
моложе, женщинами их назвать не поворачивается язык. Обоим едва перевалило за
двадцать, обе пышногрудые, полнозадые и дышат здоровьем и красотой как на мой
вкус. Чем они не угодны толстяку не знаю, но не стоит забывать, что в эти
времена к возрасту отношение особое. Прибавь сюда тот факт, что отбор ведётся в
гарем к кагану, так все становится на свои места.
Оставшихся четырнадцать «избранниц» толстяк осматривает по
тому же принципу, что до того меня. Они поднимают руки, приседают, открывают
рты и демонстрируют зубы, а в довесок полянин заставляет их обнажиться ниже
пояса. Не совсем понятно, что хочет увидеть толстяк в женских генеталиях,
потому что ни на извращенца, ни вообще на человека интересующегося женским
полом, он не смахивает. Ничуть не удивлюсь узнай, что толстяк сам является
евнухом при дворе Аскольдира.
- Вот эти, - заключает толстяк, обращаясь к дану и
показывая на отобранных девушек. – За сколько отдашь?
- А за сколько взял бы?
- Ну… - полянин задумчиво касается пальцами подбородка.
– По две дихремы за голову, больше не дам. Нам еще их
вести, боюсь довезем не всех…
Он наверняка приведёт еще тысячу и один аргумент в пользу
названной цены, но викинг прерывает его.
- Двадцать, - он смотрит на девчонок, на полянина. –
Двадцать дихрем вместо двадцати шести за всех.