Но иногда
без этого было не обойтись. К примеру, если речь шла о том, чтобы
показать магию кому-то, кто, скорее всего, в нее не верит и не
готов поверить, не увидев своими глазами нечто волшебное.
Нестрашное и чудесное.
Над
ладонью Кондора появились синие лепестки магического огня, ставшие
цветком. Цветок этот раскрывался постепенно, менялся, как живой,
похожий не то на лилию, не то на цветы какого-то из тех странных
растений, которые росли далеко и не здесь. Потом огонь, подчиняясь
воле, превратился в маленькую птицу — похожую на всех маленьких
птиц одновременно.
Алиса, или
как там ее по-настоящему, застыла с открытым ртом, завороженная и
удивленная. Кондору показалось, что если бы она так не боялась, она
бы попыталась подпрыгнуть, двинуться вперед, чтобы дотянуться до
птицы, пронесшейся мимо. За ее коротким полетом с ладони вверх и к
потолку, так что от каждого взмаха крыльев в воздухе оставалась
висеть волшебная искрящаяся пыль, медленно осыпающаяся вниз и
тающая, не достигнув пола, Алиса наблюдала с той же жадностью, с
которой не так давно рассматривала Кондора.
И с таким
же восхищением.
Птица
влетела в витраж и рассыпалась искрами.
Кондор
сел, скрестив руки на груди и с чувством полного удовлетворения
откинувшись на спинку стула. Он ждал, пока Алиса перестанет
таращиться в пространство.
— Если уж
и это выглядит неубедительно, — сказал он, — могу показать еще пару
фокусов. Ну, отомри уже!
Она
обернулась — с широко раскрытыми глазами, бледная как
полотно.
— Итак,
твое имя, милая?
***
За окном
правда оказалась зимняя ночь — и горы.
Они были
высокими, эти горы, высокими и острыми, как ряд хищных зубов на
челюсти мертвого чудовища. Вверх к серебристым вершинам полз лес, я
видела его темные силуэты, потому что небо здесь было полным ярких
крупных звезд, складывающихся в незнакомые созвездия. А еще потому
что над горными вершинами сияли сразу две луны — два широких серпа,
похожих друг на друга, как близнецы. Одна из лун забралась высоко,
вторая чуть отставала от нее, но света обеих было достаточно, чтобы
увидеть и горы, и лес, и снег на каменной стене, окружающей замок,
в котором я проснулась четверть часа назад.
Я дрожала,
но не от холода, а от всего остального.
Это все
остальное не помещалось в голове, как я ни старалась.
Я
попросила Кондора, или как его там, еще раз показать мне фокус — он
согласился, усмехнувшись. На его ладони, очень красивой, с длинными
сильными пальцами, расцвел лепесток волшебного пламени.