Дунай отодвинул круглую железную
шторку глазка прохода в следующий вагон, приникнув к нему.
Захотелось чуть присвистнуть, при виде ожидающего его впереди.
Шайнов тут оказалось четверо. Один
сидел на откидывающейся скамье, чистил ружье длинным шомполом,
накрутив на него масляную тряпку-ветошь. Еще двое ели, усевшись на
такую же точно кровать в два яруса. А вот четвертый, стоя у
бойницы, наблюдал, держа в руках короткое ружье, явно опасаясь
чего-то. И, вдобавок, ко всему все четверо были полностью облачены
в доспехи. Что-что, а первыми успехами Дунай не обольщался, не
стоило.
Стоило только глянуть на небрежность
и легкость, с которой наблюдающий в бойницу воин держал собственное
оружие. Да и на других, ничуть не стесненных доспехами. Чувствовали
они себя в них свободно и вольготно, двигались легко, явно
привыкнув к ним как к собственной коже.
А вот и еще один, совершенно точно.
Лежит себе на втором ярусе, дрыхнет небось. Тоже ничего хорошего
ждать не стоит. Четверо бодрствуют, оружие вон, под руками, не
говоря про любителя попялиться на ходу в оконце. И время идет себе,
тик-так, тик-так.
Дунай мягко нажал на ручку, толкнул
ее ногой, вскидывая автомат. Выстрелы ударили сразу же, не давая
шайнам прийти в себя. Бах – наблюдатель кувыркнулся вбок, зазвенел
пробитый выстрелом шлем, ударившись об пол, тут же заляпывая его
красным и склизким. Бах-бах – первый из едоков завалился на койку,
хрипя продырявленными легкими и хватаясь руками за дернувшегося в
сторону второго. Бах – того тоже зацепило, пробив бедро, бросая на
пол. Бах – пятая пуля ударила в лицо стрелка, чистящего оружие,
разворотив его в хлам. Бах – шестой выстрел пробил нагрудник
упавшего на колени шайна, оскалившего зубы и вскинувшего пистолет
близнец того, что торчал за поясом пластуна. Бах – а это ударило
уже с койки, обжигая левое плечо Дуная, сбивая ему прицел.
Рукав тут же пропитался горячим, вниз
по руке побежала первая струйка крови. Сам пластун, идущий
короткими шажками, уже пересек середину вагона. Дунай выжал спуск…
но автомат не выстрелил. Пуля проснувшегося, как оказалось, попала
в него сбоку, вмяла затвор и рикошетом ушла в пластуна, такие дела.
Шайна на койке уже не было, он летел вниз и вбок, стремясь скрыться
за оружейной пирамидой в углу. В пластуна полетел нож, отбитый
прикладом. И тут же из-за двери, через приоткрытый глазок, ударил
еще один выстрел. Услышали все же пальбу в соседнем вагоне,
сволочи… попал он, ничего не скажешь.