Несколько кожаных палаток
расположились внутри лагеря. В общем, встали кешайны уверенно,
закрыв все пути через такую нужную Дунаю и Айгуль площадку. Сзади
вормы, спереди – кешайны. Как говорится: из огня, да в полымя.
Когда же обучение закончилось, Айгуль
вызвали в Столицу, к тем, кого она никогда не видела, к хайнам.
Она помнила их, высоких, скрытых
темными просторными одеждами, беседовавших с ней. А вот для чего,
что спрашивали, чем интересовались – не помнила. И не знала, хорошо
это или плохо. Девушка гордилась оказанной честью – идти вместе с
передовым отрядом на Запад, туда, где шайнов ждали сокровища
древнего города и его красно-бурой крепости.
Когда Айгуль пришла в себя, будучи
оглушенной у самого Форпоста, ее разбитая голова оказалась не самой
главной проблемой. Куда важнее оказалось то, что она вспомнила,
валяясь на грязном полу в беспамятстве. Девушка лежала на холодном
камне пола, механически водя по нему пальцем, и восстанавливала
все, возникшее в голове. По гладкой коже лица, на которой, как и по
всему телу, никогда не вырастали толстые кожаные бляшки, текли
слезы.
Яса говорила, что нет никого ближе
каждому шайну кроме как его брат или сестра. Великий закон учил
этому с самого детства. Тех, кто принял Ясу, принимали в Народ,
даже если по рождению он не был шайном. Следуй установленному
порядку, исполняй все, что написало для тебя Вечное Синее Небо
руками мудрецов хайнов, и ты становишься своим. Так учила Яса.
Но она ничего говорила о том, что
нельзя помогать тем, кто был твоими соотечественниками раньше, не
заставляла преследовать тех, кто это делал. Быть шайном означало
различать верное и наоборот, и не преследовать того, что не
наносило вреда пути и цели Народа. Значит, что ее маму привели
отсюда, из Московии и сделали женой знатного кешайна, великого
воина, мастера клинка. Отец, как мог, любил ее и никогда не
попрекал помощью тем соотечественникам, что впервые оказывались
среди Народа.
Что же сделала она тогда, пойдя к
вагонам, доставившим на станцию, восстановленную среди бескрайних
степных ковылей, неся еду новым пленным? Передала ли отмычку, нож,
что? Что нарушила женщина, смирившаяся со своей жизнью и родившая
дочь, ставшую одной из лучших кешайнов в своей школе? Да и могла ли
она поступить таким образом? Это Айгуль не знала.