Сейчас, съежившись из-за проникающего
под одежду сырого холода, девушка знала лишь одно: хайны ошиблись
еще тогда, заставив ее увидеть казнь матери и думая, что сотрут все
это из памяти. Колдуны без лица, долго спорившие над нею, плачущей
и баюкавшей на руках уже остывающее тело той, что подарила ей
жизнь, ошиблись. Что хотели добиться фигуры в черных плащах,
стоявшие на высоком помосте, бессмысленным убийством женщины? Ее
матери, решившей помочь своим соплеменникам, искупить собственное
бессилие на протяжении пятнадцати лет.
Они сами нарушили ту заповедь Ясы,
что говорила:
… нет проступка хуже, чем тешиться
собственной гордостью. Она и лишь она закрыла серыми непроглядными
тучами лик Неба, подарившего жизнь всему живому…
Именно так и вышло. Хайны, могучие и
сильные в играх своих с сознанием Народа, не могли знать о будущем.
О том, что девушка кешайн, ставшая одним из лучших разведчиков
среди Народа, попадет в плен к безвестным мутантам в самом сердце
так и не погибшего древнего города. И что странные механизмы,
когда-то давно созданные его защитниками для контроля вражеских
роботов, сожгут лживую стену в ее памяти. Ту самую стену,
возведенную волей нескольких хайнов, решивших, что ее умение
слишком дорого, чтобы убивать ее вслед за матерью. Это и оказалось
глупейшей ошибкой, второй после лицезрения казни.
Игры с людьми никогда не проходят
даром даже для самых сильных кукловодов, и гордыня лишь делает их
уязвимее. Излучение боевых пси-ретрансляторов, до сих пор
оберегавших Кольца от покушений на них со стороны любого существа,
лишь коснулось сознания девушки, плавающей в черноте беспамятства
после удара. Но и этой, легкой волны, случайно задевшей ее,
хватило, чтобы она все вспомнила. И пришла в себя на сером холодном
камне, плача и хватая себя за плечи.
Высокомерные глупцы в черных
балахонах, скрывающие свои лица, не могли учесть разбуженной
ретрансляторами детской памяти. Той, что держала в себе сказки
матери и ее песни о далекой Родине, об оставленной семье и родичах.
Об высоких красных стенах крепости, за которыми родилась сама,
видела счастье и горе. И где оставила своего сына и мужа, про них
мать поведала Айгуль всего раз.
Ничего из этого хайны, решившие
показать торжество правды по Ясе, не предполагали. И хорошо, потому
что теперь Айгуль неожиданно увидела перед собой совершенно другую
Цель, вовсе не похожую на ту, что ей так долго вбивали в голову. И
тут, насмешка судьбы, ей снова помогла Яса, потому что: