— Руки держать вот так. — закончила инструктаж Ника слегка
изменившимся тоном. — Все понял?
— Еще как. — ухмыльнулся я, слегка сжимая пальцы. Совсем
чуть-чуть, будто сделал это случайно.
Никак не отреагировав на это, Ника взялась за руль, качнула
мотоцикл в сторону, убрала боковую подставку и стронулась с
места.
Как она ехала по городу — это отдельный разговор. Нет, она не
нарушала правила в открытую, не игнорировала красные светофоры и не
пыталась ни с кем гоняться — просто ехала себе в довольно спокойном
ритме. Но когда дело доходило до поворотов — вот тут я понял, почем
фунт лиха! Она практически укладывала мотоцикл на асфальт, так, что
мне приходилось поджимать колени поближе, чтобы не стереть их
нахрен! Если бы в этих диких углах еще и я наклонялся бы — точно
распластались бы на дороге как дохлые медузы на побережье!
Тут хочешь не хочешь, а ухватишься за единственную свою опору
покрепче, совершенно не заботясь о том, что грудь уже откровенно
лежит в пальцах!
Можно подумать, ты бы заботился.
На одном светофоре Ника коротко обернулась на меня и я увидел,
что ее глаза прикрывает некоторое подобие очков из все той же
крови. Хорошо ей, мои глаза встречный ветер высушил еще в первые
метры пути, так что я если и смотрел, куда мы едем, то сугубо через
узкие щелочки почти что сомкнутых век.
Даже думать не хочу, что произойдет, если мы вдруг упадем...
Надеюсь, Ника и тогда нас подстрахует тоже.
Спустя минут пятнадцать мы остановились, и на сей раз это был не
светофор и не перекресток, а что-то посерьезнее. Мы оказались возле
высокой, очень высокой, этажей в пять высотой, серой бетонной
стены, по верху которой тянулся ряд колючей проволоки. Тут и там на
ней высились дозорные башни, ощерившиеся стволами солидных
калибров, и прогуливались солдаты. Мы же остановились возле мощных
стальных ворот в этой стене, перекрытых красно-белым шлагбаумом.
Возле него стояла небольшая будочка, из которой на звук двигателя
вышел солдат. Не такой, как те ребята, что зачищали место крушения
от даргов, попроще. Пятнистый камуфляж, шлем на голове, оружие на
груди.
Это регулярные части. Те, кто не участвует в специальных
операциях, а работает на охране городов.
Ника, как тогда в больнице, подняла руку и продемонстрировала
знак на ладони, но солдату, кажется, хватило и кровавых очков. Ника
еще только поднимала руку, а он уже склонил голову в почтительном
кивке: