— Да, вы правы, — кивнул он, — мне хотелось бы поговорить с
вами, если вам не трудно будет выслушать старика. Я ведь, в
какой-то мере, Кинэлле прихожусь наставником, пусть и бывшим, но
тем не менее. Зовут меня Ивлус, когда-то имел честь командовать у
ее отца гарнизоном замка, вернее воинами охраняющими замок.
— Вот оно как… — протянул я.
О том, что у Кин остался в замке наставник, она не рассказывала,
но и убежать без чьей-либо помощи из замка, как она говорила, было
проблематично. Она тогда явно не все поведала.
— Последнее время жил в деревне, недалеко от замка, но когда Кин
вернулась, ей потребовались проверенные люди, и меня она позвала
одним из первых, — продолжил Ивлус.
— И что: она сбежала от преследовавшего ее князя без твоей
помощи? — спросил я. — В том ее рассказе не все так было прозрачно,
— обронил, намекая, что кто-то ведь должен был Кин помочь?
— Это отдельная история, — мотнул головой Ивлус. — Сейчас речь
не об этом. Вот письмо, — он вытащил из-за пазухи сложенный
вчетверо лист и протянул мне.
Хм, письмо даже не запечатано ― Кин доверяет своему человеку;
правда, я еще не знаю содержимого, но думаю, что просто так она не
погнала бы его в такую дорогу. Явно что-то случилось.
— С Кин все в порядке? — уточнил я.
— Да, — коротко кивнул тот.
— Пошли тогда в дом, не дело хозяину держать на пороге гостя, не
предложив тому отдых с дороги, — сказал ему и указал в сторону
дома.
— А лошадка моя? — не двигаясь с места, спросил Ивлус.
— Не волнуйся, в конюшне места хватит. К вечеру конюхи подойдут,
а пока за лошадьми Ворон присмотрит, — ответил я.
— Ворон? — удивился Ивлус, подозрительно покосился на меня и
стал озираться по окрестностям, смотря в небо.
Ворон же, находившийся невдалеке, радостно закаркал и погнал
лошадей гонцов в сторону конюшни.
— Так вот оно как… — удивленно глядя вслед моему коню, протянул
Ивлус и поспешил следом за мной.
Расположились мы на кухне, и некоторое время я приглядывался к
Ивлусу. Того поразило, что слуг в доме не было, но он лишь
удивленно вскинул брови и как-то странно покачал головой, не сказав
ни слова. Он вообще был немногословен, хотя это и понятно: за
столом, который накрыл мой советник, было на что посмотреть даже
мне. Так он меня никогда не потчевал, а на мое замечание, что так с
хозяином нельзя поступать, ехидно ответил, что старался
исключительно для гостей. А стол ломился от яств, по которым я
очень соскучился. Запеченный в корочку гусь, зажаренная в хрустящие
ломтики картошка, сало, печеная и копченая рыбка, всевозможные
соленья, компоты и вино. И каково же было мое изумление, когда Бурк
пробурчал: