Паркую машину у ресторана, а внедорожник охраны останавливается рядом буквально через пару мгновений. Похвальное рвение.
Водительская дверца распахивается, и из неё выходит Арсений — как всегда, мрачный и отрешённый.
— Я первым пойду, — заявляет, окидывая цепким взглядом площадку перед рестораном «Четыре сезона», в котором меня ждёт Нечаев. — Надо всё проверить.
Взмахиваю рукой, пресекая всякие возражения, останавливаю. Не хочу превращаться в чувака, который даже посрать в туалете не может, пока все кабинки не перешерстят его головорезы.
— Уверен? — уточняет Арсений, а я киваю.
— Как никогда.
«Четыре сезона» — жутко помпезное место, в которое я постоянно вливаю кучу бабок. Это мой ресторан, только сидящий внутри Нечаев об этом не догадывается.
Если он, конечно, вообще помнит мальчика по имени Клим, чью жизнь однажды разрушил.
Но я напомню.
Ёжусь от промозглой серости вьюжного по-зимнему марта и напяливаю на голову капюшон толстовки. Метрдотель, завидев меня, расплывается в улыбке и распахивает стеклянную дверь.
— Клим Петрович, — приветствует меня, слегка поклонившись. — Добро пожаловать.
Молча киваю и ступаю в полумрак ресторана. Ненавижу яркий свет, и в «Четырёх сезонах» всё, как я люблю: тусклые лампы, отличная кухня и безропотный персонал.
— Нечаев приехал? — интересуюсь у губастой брюнетки за стойкой у входа, а та тяжело сглатывает и кивает. — Отлично.
— Он в ВИПе, в пятой кабинке, — докладывает губастая, а я киваю.
Я не слежу за тем, кого нанимает администрация — моё дело лишь вливать сюда бабки. Важно иметь легальные способы уплаты налогов, и ресторан — вполне подходит. Но мне не нравится, как на меня пялится эта девица — ненавижу баб с масляным взором. Таким место в клубах у шеста, но не в моём ресторане.
Репутация всё-таки.
Стремительной походкой иду в нужном направлении. Запрещаю себе думать о Нечаеве — мне нужна трезвая голова и холодный расчет. Но заветная папка, зажатая под мышкой, прожигает во мне дыру.
Слишком многое в ней таится, слишком важные документы лежат внутри.
ВИП зал небольшой, но уютный, хотя я ничерта в этом не понимаю. Но мне нравятся светлые стены и полный минимализм в оформлении.
Когда до пятой кабинки остаётся пара шагов, сердце ускоряет свой ритм, выстукивая в груди рваный мотив. Маленький мальчик внутри меня уговаривает отступиться, но я не имею права.