Когда толпа оборванцев уже хотела наброситься на меня словно
стая диких собак, внезапно наступившую напряженную тишину нарушил
мелодичный женский голос, который просто не мог оказаться в клетке,
полной немытых рабов, таких же, как и я.
– Дайте угадаю, вот это? Оно мое?– послышался нежный, немного
удивленный женский голос.
Я покосился в сторону огромной клетки, там стояла девушка,
укутанная в черную ткань с прикрытым лицом, видны были лишь ее
блестящие, черные глаза. Симпатичные глазки, но я чувствовал в них
силу, пусть я сейчас инвалид по магии, но моя интуиция выла, что
приближаться к этой девушке лучше не стоит.
– Вы правы, госпожа, – крутился около нее бородач в чалме,
постоянно сгибаясь в поклоне. – Это существо лучшее, что мы могли
бы найти, но, по правде сказать, оно и самое дорогое из всего
товара, что мы сейчас рассматривали.
– Он словно зверь, – шагнула к решетке девушка, не отрываясь
смотря на меня, и я увидел как посередине моей клетки с легким
шипением появилась серая, сотканная из дымки стена, разделяя на две
половинки клетку. В одной части осталась злобная толпа рабов, а в
другой я, стоя на окровавленном, дощатом поле и жуя хлеб, а возле
меня лежало еще теплое тело того, что посмел отобрать у меня
еду.
– Жестокий, страшный и бледный как пески сада царского Халифата,
– тихо проговорила девушка, словно зачарованная. – И такой урод,
что ни одна наложница во всем Хаборе не ляжет с ним ни за какие
деньги.
Не понял, это она кого уродом назвала? Я всмотрелся в лужу крови
у ног моих и увидел отражение нормального мужчины. Да, бледный, да
худой, но урод? Нет, так не пойдет, черноглазка, это у вас мужики
все коротконогие, а я красавец! Дайте только пожрать.
– Госпожа, но вы сами заказывали такого, и мы постарались найти
его. Как вы видите, мы старались вам угодить, – расстроенно
проговорил мужчина в халате, и я узнал его голос, это был именно
тот человек, что пытался разобрать меня на части.
– Знаю, – нежно пропела девушка. – Покупаю. Привяжите его и не
устанавливайте родовую защиту, чтобы не навредил домашним. Оно
будет только моим, и никто не должен быть в безопасности когда он
рядом, кроме меня.
– Вы не боитесь, что он перебьет ваших людей? Он безумен, и не
поддается контролю как остальные рабы, – взмолился торговец,
вознеся руки в мою сторону, словно обвиняя во всех грехах
человеческих. – Он только очнулся и уже убил моего боевого раба для
другого заказчика!