Что же мне делать? Что?
Может, время покажет? Может, все же я смогу полюбить дочь, и
все эти варианты окажутся в мусорном ведре? Я ведь правда хочу ей счастья. Дети
и должны быть счастливыми, раз взрослые не всегда могут. Может, это мое желание
для нее счастья, и есть начало любви?
Я думала об этом вечером. И ночью, когда просыпалась от
жажды и долго не могла заснуть. И утром, когда усыпляла бдительность родителей.
Они не хотели выпускать меня из дома, хотели отправиться гулять вместе, но мне
повезло — приехала Вера, и с ней меня выпустили. Поняли, что хочу побыть без
них.
Вера не сдаст.
Я открыла непрочитанные вчера сообщения, и сразу нашла одно
от Игната. Его номер не изменился, всё тот же. Я набрала его сразу же. И
ответил Игнат буквально через один гудок:
— Слава, — выдохнул Игнат.
— Привет. Ты можешь встретиться со мной? Сегодня. Сейчас.
Только не у меня дома, а в сквере Пионеров.
— Выезжаю.
Вот и поговорим. Маме я не смогла сказать то, что
собиралась, это слишком жестоко. А Игнат… в конце концов, каким бы он ни был,
плохих советов он мне не давал.
Наши дни
Сидим с Верой на лавочке. У неё сладкая вата, которую я тоже
люблю, и сейчас бы съела. Но сладкая вата — это что-то для веселья. Её не едят
чтобы насытиться. А мне невесело, потому я не взяла. И мороженой в руке тает,
хочу съесть и не могу.
Бросила его в урну.
— Будешь? — Вера отщипнула кусочек ваты, и с улыбкой
поднесла его к моим губам.
— Нет.
— Бука.
— Есть немного. Прости, Вер, я какая-то некомпанейская стала.
А ты бы прекращала вату есть. Там одни калории.
— Да и плевать. Отпуск. Все равно руководитель труппы на
всех нас орать начнет, что разожрались и форму потеряли. Наверстаю, — фыркнула
Вера. — Я себе в отпуске ни в чем отказывать не буду. И к станку не встану даже.
У Жени, кстати, тоже отпуск. Вы как с ней?
— Нормально.
— Врешь, Слав.
Вру, конечно.
Я помню свое отвратительное поведение. Не явилась на
премьеру, уехала как последняя трусиха. Понятно же, что из-за меня никто бы не
стал обменять спектакль, я знала кто именно будет танцевать вместо меня. На
генеральной репетиции Женя была не пастушкой, она танцевала рядом со мной мою
партию. Но я уверена была, что роль моя, и это просто предосторожность, мне и в
голову не приходило что я не выйду на сцену. А потом увидела фото Жени на
сцене, и почему-то обворованной себя почувствовала.