— Мужчины, — фыркнула я, поднялась, и вложила свою ладонь в
его. — Я про танец, про искусство, а ты мне про растяжку. Вас только одно
интересует.
— И много кто уже интересовался твоей растяжкой? — шепнул он
мне на ухо.
Дыхание обожгло, опьянило больше тех двух глотков виски, что
я выпила.
Я ничего не ответила Игнату, просто загадочно улыбнулась, и
пошла за ним. В спальню. Наверное, стоило бы предупредить, но вдруг он не
захочет связываться с девственницей?
Нет, пусть Игнат узнает, когда будет поздно.
Когда он станет первым.
В спальню мы вошли спокойно, не торопясь. И я успела быстро
оглядеть ее: большая, с огромными окнами. А мебели минимум — широкая кровать, у
стены штанга, и все. Ни тумбочек, ни милых мелочей.
Даже стульев нет, только кровать, на которую Игнат толкнул
меня, едва мы вошли.
Я ахнула, падая. Поднялась на локтях, хотела встать. Но он
опустился сверху, заключив меня в клетку из своего тела.
— Уже не убежишь. Раньше нужно было, — тихо произнес Игнат.
— Так ты, все же, маньяк?
— Тебе не повезло, Слава, — усмехнулся он, и поцеловал.
Так ярко. От одного прикосновения его губ к моим кровь
вскипела, все краски мира обрушились на меня, когда язык Игната скользнул в мой
рот. Вкусный. У этого мужчины вкус крепкого алкоголя — сводящий с ума вкус. И
запах, о Боже мой, он будоражит.
Прикосновения. Я хочу почувствовать тяжесть его тела на
себе, но Игнат не торопится. Удерживает свой вес на локтях, и целует. Ласкает
языком мой, захватывает его в плен, прикусывает мои губы, и снова накидывается
на мой рот.
Пожирает его.
Это безумие — так плавиться от одного лишь поцелуя. Кажется,
мне хватит даже этой невинной ласки, чтобы достигнуть пика. Я дрожу от легкого,
приятного страха; от предвкушения, делающего мое тело ватным; от подчиненности
Игнату, от уязвимости.
Никогда не любила быть слабой, а сейчас я в восторге.
Некоторым мужчинам приятно отдавать полную власть над собой.
— Тебе точно есть восемнадцать? — Игнат оставил мои губы,
чуть опустился, и я подставила шею под поцелуи.
— А если нет, то ты остановишься?
После легких, нежных поцелуев я получила жесткий.
Поцелуй-укус в самое чувствительное место у основания шеи, и вскрикнула.
— Остановлюсь, — хрипло ответил Игнат. И правда остановился,
навис надо мной, вгляделся в лицо: — Ты, случаем, не школьница, поругавшаяся с
родителями? Милая, мне проблемы не нужны.