— Но своего ты добилась? — Игнат сделал глоток виски.
— О да! Я голодовку объявила, — не смогла скрыть дурного
хвастовства, когда сказала это, но вспоминать забавно ту войну с мамой.
— Упорная.
— Папа тоже так сказал, — рассмеялась я, вспоминая прошлое.
— Мама сдалась. Они решили, что я позанимаюсь полгода максимум, и «блажь»
пройдет. А она не прошла.
Меня порекомендовали в столицу. Конкурс — девяносто человек
на место, но я прошла несмотря на то, что по возрасту не подходила — слишком
маленькая. Но ведь взяли. И я училась, хотя каждый день было больно. Болели
мышцы, кости, суставы. Но это того стоило. И уже на предпоследнем курсе я
танцевала в главном театре страны.
Теперь бы только вернуться. Я уже и на кордебалет согласна!
— Творческая девушка. Балет, надо же, — Игнат едва заметно
улыбнулся. Улыбка у него не мягкая, а… не знаю, говорящая очень. О том, что он
меня хочет. — В Питер надолго?
— Обратного билета нет, приехала развеяться. С подругой.
— Вижу, что развеялась, — взгляд мужчины опустился на мою
грудь.
Я вспыхнула.
От одного взгляда. А я ведь танцевала с партнерами, и нет
места на моем теле, где бы меня не трогал мужчина в дуэтных танцах, при
поддержках. А тут всего лишь взгляд.
И этого достаточно оказалось, чтобы я загорелась еще
сильнее.
Чтобы захотела узнать — каково это, быть с мужчиной. Каково
это — принадлежать ему?
— Может, теперь ты расскажешь про себя? — голос предательски
дрожит.
— Тридцать лет, не женат, и никогда не был. Детей нет. До двадцати
восьми был контрактником, скопил денег, и занялся бизнесом.
— Каким?
— Пока что у меня два автосалона. Не миллиардер, — пожал
Игнат плечами.
Мне понравилось. И то, что он не женат. И то, что не стал
распинаться, что через год займет первое место в рейтинге олигархов, а мужчины
на это горазды — кидаться громкими словами, объясняя, что все деньги мира пока
не в их карманах только потому, что кто-то там виноват.
Да и зачем мне олигарх нужен.
А Игнат — даже если бы он слесарем был, я бы все равно
оказалась с ним в его квартире.
— Согрелась? — голос его стал звучать ниже.
— Согрелась, — мой голос предательски сорвался.
— Слышал, что у балерин хорошая растяжка. Покажешь?
Игнат встал, протянул руку, я поняла — это последний шанс,
чтобы уйти. Он дал его мне. Третий шанс.