- Ух ты, тяжеленный какой!
Приподнял вверх, затем ослабил руки...
- Ой!..
- Ах ты неслух!
Бздынь!..
Вдобавок к правой ноге недоросля, на которую "удачно" попал
плоским концом лом, пострадал и его затылок - от щедрой братской
оплеухи.
- Тебе что сказано было! Ни шагу от меня, мастеровым не мешать,
ничего без спросу не лапать!!!
Бздынь!..
- Да ладно тебе, Нафаня. Вспомни, как сам по дури да от
излишнего рвения едва под брызги жидкого уклада не
подставился?!..
Благодарно взглянув на нежданного защитника, лучший ученик в
своей группе тихо шмыгнул носом.
- Розог ему для памяти всыпешь, вот и все.
Благодарность из взгляда Захарки испарилась быстрее, чем капля
воды в раскаленной печи.
- Ногу покажи. Да сапог сними, дурило!!! Пальцами шевельни.
Оглядев нарождающийся синячище и помяв прямо на глазах опухающую
ступню, старший брат сплюнул и выдал заключение:
- Все цело.
Дернул рукой, давя в себе горячее желание выдать родичу еще один
подзатыльник и свирепо пообещал:
- Доберемся до постоялого двора, две дюжины горяченьких твоему
заду пожалую!
Бывший соученик Нафана, ныне начальствующий над мастеровыми
кузнечного цеха, весело расхохотался. А затем весьма
многозначительно поглядел на сердитого розмысла.
- Ты это. В лекарскую избу его сведи.
- Уже отстроили, что ли? И кто там хозяйничает?
- Да сам-то лекарь пока не приехал - поговаривают, что будет
какой-то докторишка иноземный - но как и положено, с тремя
учениками из нашенских недорослей. А вот травница уже десятый день
как болезных пользует.
Подмигнув молодому мужчине, его давно уже женатый ровесник вроде
как равнодушно произнес:
- Боярышня Домна Дивеева в Туле самостоятельную практику
проходит.
Слегка покраснев кончиками ушей, государев любимчик промычал
что-то неопределенное. Затем покосился на брата и на полном серьезе
задумался о мелком членовредительстве - после коего он с полным на
то основанием сможет встретиться с предметом своего тайного
обожания.
- Но-но! Вот как выйдешь из моего участка, так и делай что хошь,
а здесь и думать не моги!..
- Да не умыслял я ничего такого, успокойся.
А уши-то заалели еще больше. Чувствуя их предательский жар,
личный ученик государя-наследника поправил шапку так, чтобы она
села поплотнее, и быстро переменил тему разговора:
- Полосы уклада на хладноломкость давно испытывали?