Услышав какой-то невнятный звук со стороны одного из охранников,
Сергий глянул в его сторону — и тут же ощутил, как его пронизал
словно бы теплый ветерок, забравший с собой накопившуюся усталость.
Резко повернув голову, гонец буквально прилип взглядом к фигуре
рослого отрока, который как раз одним плавным движением поднялся на
ноги. Перекрестился, завершая молитву, привычным жестом откинул
тяжелые пряди живого серебра назад и запрокинул красивое лицо к
невозможной синеве бездонного неба…
— Теперь-то можно, Петр
Лукич?
— Нет.
Постояв немного, наследник Великого государя медленно двинулся
вдоль колючей боярышниковой «изгороди», время от времени легко
касаясь ее листков. Достав небольшой кинжал, с заметным усилием
срезал не особо толстую ветку, повертел ее в руках и разочарованно
отбросил прочь — после чего повторил все свои действия в отношении
зарослей крыжовника, только на сей раз, вместо чувства
разочарования на его лице проявилось явное недовольство. Понять бы
еще, чем?.. Тем временем тринадцатилетний Рюрикович вновь ненадолго
замер на месте. Затем вернул клинок в ножны, сложил руки за спиной
и прогулочным шагом вышел из пятна буйной зелени, находясь при этом
в легкой задумчивости. Чем ближе он подходил, тем сильнее
чувствовалась исходящая от царственного отрока благодать — в груди
разгорался невидимый огонь, тело наливалось силой и невероятной
жаждой движения, а восприятие обострилось так, что!..
— Гонец.
Опомнившись после незаметного тычка в спину (спасибо сотнику!),
мужчина согнулся в искренне-низком, и отчасти благоговейном
поклоне, одновременно протягивая вперед изящный кожаный тул.
Внимательно оглядев затейливый оттиск единорога, выдавленный на
алой капле сургуча, царевич легонько надавил ухоженными пальцами на
печать, безжалостно ее ломая. Вскрыл футляр, вытянул на свет божий
плотную бумагу, развернул, и почти сразу изогнул бровь в
удивлении.
— Хм?..
Скрутив обратно грамоту с родительским посланием, царевич на
краткое мгновение задумался:
— Пока отдыхай. Ступай.
Дождавшись, пока мужчина в красной шапке отдалится на
пару-тройку саженей, Дмитрий перевел взгляд на сотника своей
охраны, и вместо долгих разговоров вручил ему отцовское письмо.
Лишний раз подчеркнуть свое доверие, а заодно прилюдно честь
немалую оказать — опять же, и языком трепаться не надо.