– Я очень, очень хочу понравиться Темучину, – негромко, с этакой вкрадчивостью толковал Барсэлук. – Сомневаюсь только, благородный ли он человек?
– О, не сомневайся! Темучин исполнен истинного благородства, к тому же – он из древнего рода.
– А много ли у него людей?
– Очень много. Монголы, найманы, часть татар, да всех и не перечислить.
Баурджин сжал от досады губы. Ну, Сухэ! Вот уж и впрямь, лучше бы молчал! А Барсэлук-то каков? Ну, змеище! Лазутчик! В том не было больше никаких сомнений. Джамуха, конечно, не успел бы подослать шпиона так быстро. Впрочем, зачем ему подсылать, когда доверенные люди наверняка имеются во всех кочевьях. Вот, как Барсэлук. Что же теперь с ним делать? Убить? А потом? Что подумает Джамуха, узнав об исчезновении своего человека? Нет, лишней крови не надо. Но и эту гнилую беседу следует прекратить.
Нарочно производя побольше шума, Баурджин выбрался из гэра:
– Что-то не спится. О, и у тебя, Барсэлук, бессонница?
– Да вот, решил подышать воздухом. – Лазутчик явно был недоволен. Так все шло хорошо и гладко, и вот…
Был тот ранний предрассветный час, который еще называют – «час волка». Темно, но на востоке уже голубело небо и занималась заря. По оврагам и меж сопками клубился густой белый туман, и лесистые вершины казались исполинскими кораблями, плывущими невесть куда по зыбкому белому мареву.
Сев в траву, Баурджин привалился спиной к тележному колесу, готовясь прервать возобновившуюся беседу неожиданной репликой. Впрочем, ничего такого гость пока не спрашивал – разговор зашел об охоте. Нет, но вот все-таки…
– Интересно, как поставлена охота у Темучина? Наверное, каждый род – сам по себе?
– Ничего не сам по себе…
– Чу!!! – Баурджин приподнялся и приложил палец к губам. – Кажется, скачет кто-то!
Он сказал это просто так, лишь бы не дать развиться дальше опасному разговору, но, прислушавшись, неожиданно услыхал конское ржание. Во-он за той сопкой! Ржание, впрочем, быстро прекратилось. Показалось?
Нет, точно – кто-то ехал! И ехал осторожно, прямо к гэру.
– Сухэ, буди всех!
Шепотом отдав приказ, Баурджин выхватил из телеги саблю и лук, затаился за колесом, наложил стрелу. Рядом опустились в траву остальные.
– Нет, – подумав, шепнул нойон. – Не здесь. Туда, к склону.
Все быстро перебрались в сторону, оставляя гэр и повозки якобы безо всякого прикрытия.