Следует пояснить, что, примерно за год до поездки в Париж, Григорий Александрович женился на Любови Ивановне (в девичестве Кролль), и на ее-то девятнадцатилетней сестре Александре и собирался жениться Юм. Чудаковатому графу идея понравилась: Дюма в России уже тогда был весьма популярен и почему бы парижской и, даже мировой знаменитости, не сидеть во дворце Кушелевых-Безбородко на свадьбе? Однако, граф понимал, что прежде следует ему и графине познакомиться с Дюма, но писатель был как всегда занят и пригласил Юма, де Сансийона и Делажа к себе на обед вторично, после чего надлежало по правилам хорошего тона ехать к Юму, то есть к его гостеприимным хозяевам. В этой ситуации отказываться от ответного визита к Кушелеву-Безбородко Дюма счел невозможным и в тот же вечер представился графу и графине. Вместе с ним в отель «Трех императоров» приехали де Сансийон и Делаж – старые знакомые русских аристократов.
Застолье продолжалось до пяти часов утра, и Дюма, уезжая к себе домой, поклялся себе больше никогда не заезжать к таким слишком уж гостеприимным хозяевам. Но, вспомнив минувшее застолье, к вечеру отошел от своего намерения, приехал в отель «Трех мушкетеров» и оказался дома в шесть часов утра, а на следующий день все повторилось, только вернулся Дюма еще на час позже, чем прежде.
Скрепя сердце, Дюма засел за работу, но на третий день граф прислал экипаж, в котором сидели де Сансийон и Делаж и те, выполняя наказ Кушелева-Безбородко, силой увезли Дюма.
Когда же все они приехали к гостеприимным русским хозяевам, те ласково, но решительно пригласили Дюма на свадьбу Александры и Юма и назначили день отъезда – 15 июня, – пять суток, считая с этого вечера.
– Но, – возразил Дюма, – быть в Петербурге – еще не значит быть в России.
– Вы совершенно правы! – воскликнул граф. – Петербург – это город Петра, и это еще не Россия.
– Ну вот, а хотелось бы посмотреть Москву, Нижний Новгород, Казань, Астрахань, Севастополь и вернуться домой по Дунаю.
– Все замечательно складывается, – подхватила графиня, – у меня есть поместье в Королеве под Москвой, у графа – земли за Нижним Новгородом, в казанских степях, рыбные промыслы на Каспийском море, охотничий домик в Исатге. Вы совершите гигантские прыжки по двести лье, и у вас закружится голова.
Дюма подумал, что идея – безумна. И именно это соображение все и решило. Потом, ко всем пунктам путешествия, о которых только что шла речь, добавились еще Кавказ, Одесса и Галец.