Заметив метнувшуюся к реке фигурку Поппи, я сжала зубы и
бросилась вперёд — как мотылёк на пламя огня. Что-то придало сил, и
прыгнуть удалось высоко, азартное веселье согревало изнутри, а
пламя — снаружи. Хотя нет, пламя не жгло, так, поцеловало в пятки и
икры, но мне показалось, что загорелся край выпущенной из рук
рубашки. Остаться в далёком чужом лесу абсолютно голой — меня
пугало ещё больше, чем загадочная пакость в реке, потому стрелой
метнулась к воде.
Ушла на этот раз особенно глубоко. И даже глаза открыла — луна
показалась из-за облаков и словно фонариком осветила передо мной
толщу воды. И я их увидела — какие-то мерзкие мелкие создания,
смутно напоминающие человеческих существ, просто кишели впереди,
протягивая ко мне костлявые ручонки. В этот раз меня всё ещё
переполнял азарт от прыжка, и паника не пришла сразу. Да и
человечки с выпученными глазами и редкими волосёнками на
непропорционально больших головах, словно не могли преодолеть
преграду, и приблизиться ко мне. Тогда и заметила, что от рубашки
исходит какой-то свет. Глупо подумав, что она всё-таки загорелась,
я дёрнулась на поверхность, чтобы рассмотреть.
А раз уж всплыла, то поспешила на берег, убедившись, что
свечение мне просто показалось.
Подруги снова танцевали вокруг костра… Голышом!
Я опешила, споткнувшись от неожиданности, а девчонки весело
закричали, чтобы шла к ним быстрее.
Их рубашки были развешаны на ближайшем кусте.
Сушить меня никто не спешил. А чувствовать себя облепленной
тяжёлым мокрым одеянием я уже устала. Стянула с себя рубаху,
встряхнула, вешая на куст — авось сама высохнет. И поскакала к
девчонкам. Энергия внутри так и бурлила.
Огонь весело трещал, подруги скорее скакали, как молодые козы,
чем вели какой-то определённый танец, и я тоже, забыв обо всём, вся
отдалась движению, заворожённо глядя на языки пламени, вырывающиеся
из нашего костра.
И в какой-то момент, мне почудился в огне раскалённый цветок
необыкновенной красоты. Каждая прожилочка на четырёх бордовых
листьях была видна, и три лепестка на толстой ножке, и даже
беловатые корешки, свесившиеся с ножки наподобие сеточки. Чуть не
ринулась в костёр, чтобы выхватить цветок из огня. Только Поппи
ухватила за руку, дёрнув назад.
— Стоять! Оденься.
Я словно в реальность вернулась, огляделась ошеломлённо,
увидела, что Поппи уже в рубашке, а остальные одеваются как
раз.