Мне привиделось, что в один из дней, когда я почти забылась
очередным сном, кто-то тихо вошёл в комнату и заговорил с Эриокой.
Причём я слышала только шёпот и очень надеялась, что пришла леди
Мор, а не кто-то из остальных обитателей замка. Потому что большую
часть дня я проводила вообще без одежды.
— Мышечная масса продолжает стабилизироваться, — кажется, так
выразилась моя маленькая сиделка, — И я боюсь, не повредит ли это
им…
— Нет, — ответила Леди Мор, если это была она. Посетительница
стояла почти вплотную к моей лежанке, но глаза открыть я просто не
могла — мигрень только этого и ждала, чтобы вцепиться в меня с
новой силой. — Это не принесёт им вреда, напротив, укрепит,
сбалансирует развитие, и сделает безопасным дальнейшее пребывание в
…
Последних слов я не разобрала. О ком они могли говорить? Неужели
с Тоби происходит то же самое? Что же это за замок такой, для
пребывания в котором надо адаптироваться таким зверским способом? И
самое главное — не вырастут ли у меня после этого ушки или тот же
хвост? Честно говоря — не хотелось. Я твёрдо была намерена
вернуться в свой мир — ну тот, где я жена Тоби и мама Северуса — и
очень «тепло» поговорить со Сметвиком. Но где-то в глубине души, я
подозревала, что просто заболела какой-то гадкой болезнью, потому
что — ну не может адаптация длиться так долго.
Всё плохое когда-то кончается. И эта болезнь однажды вечером
просто прекратилась, словно и не было. И я как-то сразу поверила
девочке, которая среди полного затишья со стороны моего организма,
вдруг мягко сообщила, что курс реабилитации закончен и скоро я
смогу жить нормальной жизнью. После её слов, я ощутила себя
измученной вконец, грязной и безумно несчастной — хотелось
выспаться, а для начала всё с себя смыть. Сколько длилась болезнь —
неделю, или дней десять, я не запомнила. Все дни слились в один
бесконечный мрак. Я даже радоваться не могла, что всё позади. Пока
не могла.
Эриока приготовила шикарную ванну с розовой пеной, благоухающей
каким-то очень приятным цветочным ароматом. Мне не позволили мыться
самой, да я и не стремилась, а может, и просто не смогла бы.
Слабость напала неимоверная, охватившая всё тело. Веки налились
тяжестью и норовили закрыться. Руки было не поднять, не то что
как-то ею действовать. И я не сопротивлялась — к рукам Эриоки уже
успела привыкнуть. Девочка была ловкой, предупредительной, и хорошо
знала своё дело. Намылив меня с ног до головы жёсткой мочалкой, она
взялась за волосы, после чего я просто уснула от приятных,
убаюкивающих ощущений.