Нахлынет волна и откатит…
Всё призрачней следы.
Посмотрит кто-то, лист бумаги схватит:
«Такие мы уж точно не оставим у воды!»
Писать начнёт историю проворно:
«Что было раньше – чепуха!
Разрушим песчаные замки задорно!
Их ложные мифы – труха!»
Не пристало человеку быть песчинкой!
Он всё знает
И с каждым теперь совладает,
Кому сам в глаз попал как соринка.
Может ли быть, чтоб сияли скрижали,
И являлся светящийся лик
Для того, кто обращает в миг
Луч Солнца в бездну печали,
Для кого весь мир – враги?
И видит ли вправду дорогу до рая
Стоящий у самого края
Широкой Огненной реки?
Плещет море, переменчив ветер,
Люди строят на века.
Берег новые украсят замки из песка.
Присядут там же отдохнуть,
Послушать море,
На небеса со звёздами взглянуть.
Но вскоре
Мелькнёт за спинами их тень, проснётся тот
Кому чужие замки захотелось
Утащить в свой тёмный грот.
«Скажем так – на все красоты вдохновил
Маленький источник, что недавно
Тонкою струёй забил.
Только мы имеем правды силу!
Вера, безверье – неважно.
И рождены копать врагам могилу,
Защищая тот родник отважно.
Кто же враг, ответить трудно…
Кто-то соседние замки громит,
Призывая на помощь ветер попутный,
Рубит яростно монолит.
«Исключительное право только мы имеем.
Мы особенные тем, что источником владеем».
Презирая чужие творенья
И тщедушно забыв обо всём,
Люди снова уходят в забвенье
В экстатическом гневе своём.
Но бывает даже так,
Что на собственные замки
Поднимает человек кулак.
«Высоки чрезмерно башни – Солнца не видать.
И ворота клинит – обветшал засов.
Здесь развитию мешает
Старомодный вид часов:
Стрелка есть, но движутся лишь тени,
Гонят время вспять».
Проходят в погоне века,
Дорога к ручью заросла,
Но вдохновенные гиганты видны издалека.
Так кто же строил, кто творил,
Кто высекал, лепил, искрил?
И предок ли так чувствовал, умел?
Или породу ветер в руках своих вертел?
Проснётся Солнце за горой,
В листве запутаются тени;
Среди барханов сложные узоры
сплетаются порой;
В снегах сиянием переливаются олени…
Бескрайнее пространство открыто для души,
Искать напрасно слабую струю среди хвоща
Или кувшин, забытый в выжженной глуши.
Небесный океан омоет ноги,
И озарит лицо спокойный свет Луны,
Расскажут что-то о себе позабытые боги