— А что, — шепнул
он, — ты, верно, в своей глуши и мужика нормального не знала. Кинут в стог
сена, попыхтят, и будет?
Поскользнувшись на
натёкшей воде, она прильнула к нему всем телом. Ощутила каждую мышцу, каждый
шрам и впадинку. И то, что ниже пояса, тоже ощутила.
Как ещё мог
расценить это изголодавшийся мужчина? Конечно как приглашение! Он прижал
худенькое тельце к себе сильнее.
— Хочешь, покажу,
как надо? – От вкрадчивого голоса по спине пробежала стайка мурашек, и
собственная реакция напугала Морью больше, чем удерживающий мужчина.
Она затрепыхалась
подбитой пичугой, да только ноги от этого заскользили на мокром полу. Она
повисла на сильных руках, а те с готовностью обхватили её за пояс и погладили
то, что ниже.
— А-а-а! Пусти-и-и!
— Да уймись ты, упадешь,
осторожнее!
Пламя вспыхнуло на
кончиках чёрных пальцев, стрельнуло к плечам и по позвоночнику вниз. Но вместо
привычной злости Морья ощутила иное. Пламя не вырвалось наружу, оно
сосредоточилось внизу живота и... и...
Оставалось лишь
расцарапать мокрую от воды, такую притягательную и такую ненавистную грудь.
— Ты что делаешь?!
Валар отскочил,
ударился спиной о стену, поскользнулся на пене и упал. Морья же, схватив
полотенце, выскочила наружу.
***
Когда всхлипывания
и шлёпанье мокрых стоп по полу стихло, Валар почесал в затылке и выпрямился.
— Нда, вот и
развлеклись, — задумчиво протянул он, почёсывая в затылке и нащупывая очередную
ссадину.
После случившегося
в купальне к Валару Морью было не заманить и сахарным калачом.
Ишь, чего удумал!
Если за девкой не стоит род и грозный отец, то её первый встречный может
тискать? Нет уж, пусть умоется! Там же, откуда послушница достала свежие вещи,
Морья отыскала платье переодеться и боле с оплотником сталкиваться не
собиралась.
Настоятельница
Ивария – вот кто ей нужен. Добрая заботливая женщина научит, как обходиться с
проклятым даром. И уж подавно защитит от наглых посягательств.
Морья останется в
храме до срока. А может, кто знает, и навсегда останется. Ведь встречающиеся ей
послушники выглядели довольными жизнью, безмятежными. Их всяко не волновала
обширность урожая в этом году или засуха, налоги государя и всякие нахальные
наёмники.
Путь во внутренний
двор нашёлся не сразу, но всё ж не затерялся в каменных стенах. Под округлыми
сводами на широких столбах уже стоял стол. На скамьях возле него устроилось
несколько послушников помладше.