В самом универмаге, куда я пришёл погруженный в свои думы, было
заметно оживленнее чем в моё самое первое его посещение. Кроме того
что на полках появилось множество новых товаров (пусть и
исключительно местного производства), так же там обслуживающий
персонал перестал манкировать своими обязанностями, в этом
признаться была моя вина. Не в силах терпеть хамское отношение я
вычислил всех работников торговых предприятий и внедрил в их
нейропространства простую базовую мысль (которая почему-то у всех
отсутствовала как класс) “работа на благо других людей, почётна
своей сутью”. Это простое вмешательство (хоть и несмотря на свою
простоту, отнявшее у меня приличный кусок времени) сделало из
наглых хамок, в принципе приятных женщин, которые могли подсказать
растерявшемуся покупателю, что-нибудь из ассортимента, посоветовать
замену или аналог покупаемого товара, и наконец прекратили
обсчитывать, обвешивать, продавать “из-под прилавка”, откладывать
товар “для нужного человека”. Теперь придя в магазин можно было
быть уверенным, что ты находишься в равных с другими покупателями
условиях.
Оживленность процесс обмена жетонов на материальные блага, был
оживлён тем фактом, что теперь наконец то пропала необходимость
охоты за “дефицитом” и ожидания “выброса” товара. Благодаря
сверхурочной работе работников заводских предприятий все
производимые в городе товары, имелись в необходимом количестве.
Правда об этом быстро узнали (в том числе и благодаря межэвэмной
связи, активно распространяемой школьными радиокружками) в
окрестных населённых пунктах и в город потянулись покупатели из
района.
Вот и сейчас пока я стоял у витрины рассматривая скудный выбор
продуктов (изобилие товаров пока касалось только
высокотехнологичной продукции, да мелких бытовых товаров
изготавливаемых в артелях оформленных как цеха экспериментального
производства - ещё одна странная особенность местного управления в
том что группам людей нельзя было официально производить какие-либо
материальные блага, это вид деятельности допускался только для
государственных предприятий), меня довольно грубо толкнула женщина
явно деревенского вида.
Потерев ушибленное плечо я задумчиво посмотрел ей вслед, как она
расталкивая всех стоящих на пути протискивается в отдел хозтоваров
и громко переругивается со старающейся быть вежливой продавщицей.
Не то чтобы я пылая гневом хотел отформатировать её сознание и
сделать “идеальной рабочей единицей”, в этом случае дело было в
другом. Даже не подключаясь к её нейропространству я видел причину
такого её поведения. Отсутствие нормального образования (читать и
писать она конечно умела и даже знала что живёт на куске камня со
страшной скоростью несущемся в бесконечной черноте космоса, но вот
области психологии и социального поведения в коллективе в её
знаниях зияла ужасающая лакуна) и социального ориентира делало её
именно такой. Она чётко знала что любое проявление вежливости,
сочувствия и уважения по отношению к другим людям будет воспринято
её окружением как слабость и возможность применить уже в её сторону
агрессию имущественного, морального или социального плана.