***
Следующие три дня меня вообще выбили из колеи. Стало сразу не до Филиппа, Аньки и чуди вообще. Алекс и Дей заболели. Подхватили какую-то заразу в садике. Поэтому я трое суток бегала вокруг них, меряла температуру каждые полчаса и молилась, молилась, молилась. Страшно было смотреть, как такие маленькие люди страдают от жара и боли. На ночь, я, конечно, температуру сбивала, но ночевала в детской, протирала мальчишек мокрой губкой, сбивая жар, таскала ромашку, заваренную с мёдом.Олег, начальник охраны, подходил, что-то говорил про визитёров, но я только махала рукой и он уходил. К чёрту всех! К чёрту всех, кому я ничем не обязана! Пусть проваливают!Без Эфеи и её помощи было просто невыносимо. И я благодарила всех богов за то, что есть доставка еды и лекарств. Потому что ни на минуту не могла отойти от детей. Самое страшное, когда они начинали бредить при температуре. Стонали и звали то меня, то своего отца, то Эфею. На четвёртый день, когда градусники показали «36,8», я расплакалась от облегчения и побежала готовить детям полезную кашу с чаем.А потом мы валялись на ковре и смотрели мультики. Про домовёнка Кузю, про супергероев и Лунтика. Я смотрела, как мальчики потянулись к игрушкам, и улыбалась. Выздоровели. Почти выздоровели. Как хорошо… и не заметила, как заснула.Мне снился покой и тишина мой спальни. Ночник горел еле-еле, освещая шкаф и окно, плотно задёрнутое шторой блэкаут с изображением кораблей. Я лежала в кровати. Было тепло и уютно оттого, что кто-то обнимает меня сзади. Лёгкое сонное дыхание щекочет шею, но я знаю, что это мужчина. Любимый и надёжный мужчина, который никогда не даст в обиду и защитит. И поэтому так хорошо и спокойно. Ровно до тех пор, пока в кровати не появляется третий. Он ложится на бок, долго смотрит мне в лицо своими прекрасными фиолетово-синими глазами, перечёркнутыми светлой прядью – и я не знаю, кто это – Чароит или Филипп. Потом гладит лоб и скулу – нежно, заботливо. А потом просит:– Впусти меня, Нина. Впусти!
***
Алекс и Дей наконец выздоровели и разносили дом. Утром они подрались из-за того, кто будет супергероем, а кто суперзлодеем. Я два раза разнимала их и разводила по углам. Но им всё было мало. А мне ещё нужно поработать. В такие дни я мечтала отправить их в сад, но он работал только с понедельника, поэтому я злилась и ломала голову, чем бы их ещё занять, пока я выбираю рекламный ролик и бюджет на третий квартал. Наконец я вручила им по ватману и восковые мелки:– Нарисуйте мне вашего папу. Так, как вы его видели во сне. Лучший портрет повесим в гостиной.– Мама, а ты нам дай папину фотографию! – Дей решил схитрить.Я виновато покачала головой:– Обидно, но у меня нет ни одной его фотографии. Но я знаю, у кого есть. И постараюсь её достать. Рисуйте пока.Я села на ноут. Это, конечно, безобразие. Ни одной фотки. Почему? Позорище. А вот Анька видео сохранила. Я набрала её.– Ань, привет. Скинь мне то видео с Чароитом. У меня ни одной его фотки нет.– Как печально, – она усмехнулась. – Зачем ты уволила двух директоров?– Не умеют держать язык за зубами. Не понимают иерархию и структуру компании.– Молодец. Уволила ты, а скандал они закатили мне.– Вызови охрану, пусть выведут. Им не место в компании. Так что, вышлешь видео?– Может быть. С одним условием.Моё сердце пропустило удар, чуя подвох.– С каким?– Мне нужен контракт с этим Раубером. На наших условиях. Это выход на рынки Европы. Так что действуй. Контракт я тебе вышлю.– Ты мне что предлагаешь с ним сделать? Уболтать? Так я ведь не директор по продажам.Анькин голос стал жёстким, как сталь:– Все видели, как он на тебя смотрит. Так что будь добра, сделай то, что ты обычно делаешь с мужиками, и чтобы контракт был подписан.Я с неприятным удивлением смотрела на мобильник: она отключилась. Условия мне вздумала ставить. Сука. И этот Филипп ещё через сны напирает: впусти. И вот где Эфея, когда она так нужна?