За спиной второго чистильщика возникла Ингрид и, не особо
заботясь о благородстве поединка, рубанула его поперек шеи. Она
всегда была очень практичной женщиной. Подхватила Эрика под руку —
он едва успел вбросить меч в ножны — поволокла прочь. Он
закашлялся, споткнулся, потом все-таки каким-то чудом выпрямился.
Ингрид ударила пламенем — широко и неприцельно, однако оставшимся
стражникам, которых Эрик уже не мог сосчитать сквозь серую пелену
перед глазами — хватило и этого. Бросились врассыпную. Ингрид снова
потянула его прочь.
— Бежим!
Делать нечего, пришлось бежать, хотя казалось, что к ногам
привесили гири весом в пару стоунов, и отчаянно не хватало воздуха.
Но Ингрид по-прежнему волокла его вперед, ругаясь сквозь зубы, и
останавливаться было нельзя.
***
Эрик пришел в себя, сидя прямо на земле чьего-то двора. Впрочем,
он и до того сознания не терял, просто перед глазами было темно, и
он не мог ничего разглядеть. Дышать тоже получалось плохо. А
сейчас, видимо потому что остановились, немного отпустило и он
сумел оглядеться. Задний двор, судя по всему, вон отхожее место, а
вон сарай и, похоже, курятник. Глухой забор вокруг. Чей — не
признать. Хозяев не было видно, а в ворота кто-то колотился.
Он закашлялся — рот наполнился кровью. Сплюнул, прикрыв рот
рукавом. Нельзя оставлять кровавых следов, чистильщики по крови
найдут где угодно. Его, дважды бежавшего и якобы убийцу, повесят.
Ингрид — выпорют. Эрик попытался плетением затянуть рану, но едва
собрал нити, как снова рванулся кашель, и все рассыпалось. Ругнулся
про себя — вслух бы не хватило дыхания — попробовал снова, и снова
не удержал, едва не вскрикнув в голос, когда сорвавшееся плетение
отозвалось болью.
Перед Ингрид появилось непроглядно-черное облако. Она отступила
на шаг, держа меч левой рукой — правую от плеча до кисти обагряла
кровь — и настороженно глядя в черноту. Эрик напрягся, чтобы
подняться, но с первого раза не получилось. Пришлось замереть на
четвереньках, хватая ртом воздух и пытаясь переждать
головокружение. Воздуха по-прежнему не хватало, но и глубоко
вдохнуть не получаясь. Все же ему удалось кое-как распрямился.
Ингрид снова подхватила его под руку, поволокла в облако.
— Если там… — Эрик закашлялся. — Беги.
Ингрид упрямо мотнула головой, и он мысленно проклял ее
упрямство. Если в ином мире, через которой вел переход, живущие там
существа сталкивались с плетением, они начинали рваться. Не
удержавший переход — как и те, что шли по нему — в лучшем случае
навек останется в чужом мире. В худшем… Эрик попытался оглядеться.
Сугробы до горизонта, темное небо — или у него в глазах темно? Нет,
черное, вот звезд не видно, потому что перед глазами все плывет,
одна только, ярко-белая, аж слепит. Он зажмурился, потряс головой,
отгоняя головокружение — зря, едва не свалился. Ноги начали
коченеть. Только бы никто не вылез…