Никто на главной улице нам не встретился, но люди в Агиле были,
мы даже их видели издалека. Именно люди – не бродячие мертвяки.
Если Десница Его с карательными целями там и прошлась, то, видать,
не сильно, в щадящем режиме. Мне вспомнилась какая-то история, о
которой я прочел в газете, связанная с тяжбой между местными
мормонами и живущими по соседству методистами за некую землю как
раз на границе их областей. Судя по всему, упорство местного
пастыря в попытках приобрести участок, на котором он планировал
устраивать большие моления под открытым небом, и составило главный
смертный грех выращивателей дынь-канталупок в глазах убежденных
святых многоженцев, которые тоже хотели молиться на этом месте.
В общем, Агила ничем не привлекла нашего внимания, даже дынь на
местных бахчах надо было еще несколько месяцев ждать. Ну и на нас
никто внимания не обратил – проехали себе и проехали. А нам тоже
ничего там не нужно было – идем точно по графику, почти что минута
в минуту, мотор как часы работает, тихо вокруг и безлюдно, до
ночлега еще далеко. А вообще – так бы до самого Порт-Артура катить,
только сомнительно, что получится.
По ходу дела пейзаж начал меняться. Появились кактусы, те самые,
знакомые всем по картинкам,– возле Юмы их не было почему-то. Самого
меня в эти края не заносило, но когда я маршрут готовил, то почти
каждую точку на карте изучил.
– Что это? – спросила Дрика, когда слева от дороги
появились белые длинные ангары.
– Аэродром Викенбурга,– ответил я.– Младший брат Юмы, если можно
так выразиться.
– Почему?
– Тоже дитя золотой лихорадки. Город Юма возник на большой реке
Колорадо и вырос больше, а Викенбург появился на маленькой реке
Хассаямпа и стал поменьше. Но золота раньше здесь мыли много.
– А что за название такое странное?
– По имени одного австрийца, который намыл золота на тридцать
миллионов. Он построил Шахту Стервятников, это вроде как часть
местной истории теперь.
– А чем она знаменита?
– Как чем? – удивился я наивному вопросу.– Из нее добыли
тридцать миллионов. История-то американская, вполне достаточно для
того, чтобы открыть паломничество. Из-за этой шахты и город возник.
Еще здесь была Викенбургская резня, когда пятнадцать индейцев убили
шестерых переселенцев. Потом генерал Крук загнал местное племя в
резервацию, убив полторы сотни индейцев, но это резней не
считали.