— Давай сходим к сейдконе, — не выдерживает прорицатель, не
дождавшись от меня реакции на свои взгляды.
— Ну так сходи, кто же тебе запрещает. Я то тебе зачем?
— Если честно, то я их побаиваюсь. Говорят это темное ведовство,
они не просто видят, они могут находиться между мирами, говоря с
духами и даже богами.
— Ну и жуть, — хмыкаю я, качая головой. — И ты веришь? И потом,
Инга же сказала, что это всего лишь видимость, для туристов.
— Мне с тобой будет спокойнее, — настаивает Володя и я вижу, что
не отстанет.
Ладно, сходим к еще одной загадочной бабке, или кто там
изображает северную ведьму. И надо избавиться от всякой компании,
выйти на берег, отойти подальше и запустить поиск.
Дом ведьмы стоит вдалеке от прочих построек, на возвышении,
цепляясь дальней стеной к скале. Узкая извилистая тропка среди
скрюченных деревьев украшена черепами, оплывшими свечами и прочей
устрашающей мутью.
Внутри одна небольшая комната, погруженная в полумрак, без
единого окна. Пара горящих свечей практически не дают света. И
тяжелый, душный воздух, наполненный резкими запахами трав.
— Так, — шепчу я Володе, когда мы заходим. — Главное - ничего не
пей.
— Что? — удивляется он в полный голос.
— Кто не побоялся прийти к дочери Хейд? — откуда-то из теней
звучит старушечий голос.
— Сыны древних богов, милая женщина, — подыгрываю я этому
спектаклю.
Из полумрака к нам выходит хозяйка дома. Шаркая по полу,
сгорбленная и дряхлая, как и сам дом. Низкая, одетая в темные
тряпки. Седые волосы на голове заплетены в косички с бусинами, а
глаза подведены черным.
Не будь мы посреди туристического аттракциона, я бы впечатлился.
Антураж действительно хорош. Но сейчас мне даже жаль старую
женщину, которая вынуждена наводить ужас в таких хреновых условиях
для жизни.
Да еще и живой огромный черный ворон, сидящий на ее плече сильно
впивается в нее когтями, стараясь удержаться.
— Милая птичка, — киваю я на птицу.
Бабулька вдруг хмыкает так, что ворон распахивает крылья. И
хватает меня своей костлявой рукой.
— А ты, значит, видящий сын древних богов... — еле слышно
произносит она.
— Какая птичка? — слышу я затихающий голос Володи.
А мир вдруг резко погружается в темноту и холод. Поднимается
воющий ледяной ветер, под ногами что-то хрустит, морозный воздух
обжигает легкие.
Тьма отступает, растворяясь, и я вижу, что стою на плоском плато
среди скал, уходящих в сизые небеса. Все вокруг укрыто снегом, а
вьюга прибивает к земле редкие лысые деревья. В нескольких метрах
впереди темная бурная река и через нее высится изогнутый узкий
мост.