Провожу языком по непривычному провалу. Десны саднят, но острой
боли нет, целитель затянул открытую рану. А вот новые зубы мне
отрастить сможет только верховная жрица Хака.
Я иду к берегу, в самое тихое место. Отдышаться, остыть после
драки и ужина, и найти Володю. Что бы ему там не привиделось, меня
это не остановит. Но, если опасность грозит не только мне, друзей
придется оставить тут.
Рядом с пологим спуском небольшой мол, разрезающий поверхность
воды, сверкающую серебром в лунном свете. Кроме редких всплесков
рыбешек и шума ветра в листьях деревьях, других звуков не слышно.
До сюда не долетают даже крики из таверны.
Поэтому от низкого мужского голоса, звучащего над самым ухом, я
подпрыгиваю.
— Ты заблудился или ищешь кого?
Мужик, стоящий рядом, с меня ростом, но шире в два раза. Мощные
руки так раздуты мышцами, что свободно опущенные кисти не касаются
тела. Длинная светлая борода заплетена в косу, ресницы и волосы
белесые, выгоревшие на солнце.
Одет как все тут - рубаха и кожаные портки с невысокими
сапогами. Но вот пахнет от него вяленой рыбой и морской солью.
Рыбак что ли?
— Доброй ночи, — здороваюсь я на своем языке.
— Мог сделать вид, что хотя бы приветствие наше сумел выучить,
Льесульв, — усмехается он.
— Что? — продолжаю делать вид, что ничего не понимаю.
— Дети хороший праздник устроили, — с гордостью в голосе говорит
он, поворачиваясь к деревне. — Но чего-то не хватает...
Может, это местный староста какой-то? И что за Льесульв,
значение которого я не могу почему-то понять? Что-то с этим
ритуалом изучения языков не так. Смысл названий и имен до меня не
доходят.
— Волки хорошо умеют плавать? — спрашивает мужик, повернувшись
ко мне, и резко сталкивает меня в воду.
Я погружаюсь в ледяную темноту с головой, нога запутывается то
ли в сетях, то ли в растениях, я дергаюсь, застревая еще больше.
Легкие начинают гореть от недостатка кислорода и подступает
паника.
Хтонь! Тут все же приносят чужаков в жертву морскому богу...
Намокшая одежда камнем тянет вниз. Я отчаянно загребаю руками к
поверхности, но нога запуталась основательно. От паники мозг
начинает требовать сделать вдох.
Да вашу ж! Я же одаренный, чтоб меня. С перепугу совсем забыл. Я
расслабляюсь, опускаясь на дно, и сосредотачиваюсь на силе. Она
обволакивает меня защитным слоем, смывает сильные эмоции. Но
воздуха не прибавляется.