«…А им
хотелось жить семи смертям назло,
Семь
раз не умирают - дело верное,
Вперед!
- и встали в рост, и шли на танки в лоб
С
винтовкой образца девяносто первого.
Нам в
памяти хранить простые имена,
Ни
временем не смыть их, ни обманами,
Нам в
памяти хранить и чаще вспоминать.
Ровесники, не быть вам безымянными…»
Песня закончилась. Я встал, хрустнув
суставами – годы, чтоб их…
- Пойду, пройдусь Что-то мне слегка
не по себе…
- Опять сердце? – забеспокоился
Толик, который был в курсе моих диагнозов - Может, нитроглицерину?
Я сейчас сбегаю… Или, хочешь, с тобой?..
Я помотал головой.
- Ерунда, глинтвейна, наверное,
перебрал. Посижу на берегу, проветрюсь – и вернусь. А ты оставайся
тут, с ребятами, незачем за мной ходить.
Неприятности начались, стоило мне
устроиться на табуретке, на том самом болотистом бережку,
неподалёку от вытащенной на берег телеги. Сначала сердце
заколотилось в диком и каком-то рваном темпе. Руки и ноги онемели,
перестали слушаться, в ушах нарастал навязчивый звон, перед глазами
поплыли чёрно-кровяные круги.
«…Инсульт? Дурак, отказался от
компании Толика, так и помрёшь теперь в одиночестве…» - успел
подумать я, когда звон стал оглушительным, и…
[1] Арон Крупп, 1966 г.

…серая мгла пропала, словно её не
было вовсе. Пропало и кресло – во всяком случае, пальцы, судорожно
тискавшие подлокотники, сжимали теперь пустоту. Чувства милосердно
отключились, и это было хорошо: я получил такие нужные мне остро
полминуты, чтобы хоть как-то осмыслить ситуацию. Ни звука, ни
единого кванта света не попадало из окружающего мира. И только
пятая точка подсказывала, что вместо сгинувшего седалища (а какое
мягкое было, удобное! Вот уж действительно: не ценим, то, что
имеем…) теперь под ней, любимой, что-то другое. Твёрдое?
Определённо, так. Лавка? Табурет? Жёстких рёбер, характерных,
скажем, для металлических сидений в вертолёте или военном
транспортнике, вроде, не ощущается. Да и тряски нет – всё прочно,
надёжно. Неподвижно, одним словом.
«…значит, и я никуда не двигаюсь? Что
ж, и на том спасибо…
Что за бред, а? Не о том надо
думать.
А о чём? В голове пусто, хоть шаром
покати.
…шаром в шаре…»
Значит, это и есть обещанные мне
«неприятные последствия»? Если да – тогда, ваша правда, радости
мало… хотя я, вроде, старательно зажмурился?
«…или нет?..»