Мне что-то говорили? Убеждали
выполнить какое-то задание, предупреждали о супостате, которому
обязательно нужно помешать, иначе…
«…что – иначе? Хоть убейте, не помню.
Воспоминания растеклись вместе с серым туманом, оставив по себе
клочки невнятных образов, отдельные слова, обрывки фраз. И – где-то
на границе разума и чего-то другого, глубинного -
понимание…»
Что, ничего больше не будет? Вот
совсем? Я, Толик, подмосковный лес, мой так и не построенный
деревенский дом – сольются неизвестно с чем, перестанут
быть? А вместе с ним – память, радость, горе, сожаление и
– счастье, от того, что это было в моей жизни? И то же самое
постигнет всех – каждого человека на этой маленькой зелёной
планетке? Хотя, сама-то планета уцелеет, что с ней сделается…
Или – сделается? Вопрос. А ответа я
не узнаю в любом случае. Это так не работает.
Ни звука, ни самой крошечной светлой
точки. Я словно замер, изображая из себя соляной столб, на пороге
двери распахнутой из одного нигде в другое, и лишь в
самой-самой глубине - нет, не звучит, отдаётся невнятным,
полузабытым эхом песня ребят-поисковиков:
«…а мы
идем искать ровесников следы,
Которые
на полстолетья старше нас…»
«…и этого тоже не будет?..»
Нет. Мы так не договаривались. И
вообще, с чего я взял, что они - кто бы ни были эти самые
«они» - сказали мне правду? Или нет, не так: с чего я взял, что они
сказали мне всю правду? Могли ведь, и умолчать о чём-то.
Деликатно так умолчать и, что характерно - для моего же блага. Как
они сами его понимают, разумеется.
«…ещё бы вспомнить, что именно
они успели наплести, пока я просиживал задницу в той серой
мути…»
Это и была скамейка. Сосновая, и явно
не из «Икеи» - выкрашена масляной краской в цвет, который принято
уклончиво именовать «детской неожиданностью». Скамейка вместе ещё с
тремя точно такими же стояла, образуя полукруг, перед
печкой-голландкой – чугунная дверца топки распахнута настежь и
слышно, как внутри гудит пламя. Значит – тяга отличная, да и дров
тут не жалеют. Вон они, сложены аккуратной горкой на стареньком
верёвочном коврике рядом с кочергой и железным, на длинной ручке,
совком для золы. Других источников света в комнате нет – маленькие
окна занавешены пёстрыми, в цветочек, тряпками, одинокая лампочка в
жестяной тарелке под потолком не подаёт признаков жизни.